Занимался только тем, что освежал белой краской на автомобилях номера, которые при летней температуре выгорали и краска осыпалась полностью.

Иногда была общественная творческая работа к праздникам, за которую мне денег не платили.

Конечно, была и левая работа. Сделать наглядную агитацию на каком -то предприятии, где нет художника.

Такие заказы были через нашего директора, что ему от этих заказов перепадало мне неизвестно. Но каждая такая работа заканчивалась массовой пьянкой где-то на природе.

За три года моей работы в автоколонне-2937 от левых заказов и массовых пьянок, директор автоколонны-2937 Абосс Додорджанович Додорджанов, превратился в алкоголика.

Перебрался обратно в старый кабинет на второй этаж. Там у него была комната для гостей, где он отдыхал от массовой пьянки. Часто приходил ко мне на моё рабочее место, чтобы похмелиться.

В одиночку шеф не похмелялся. Мне как-то было неудобно отказываться от его внимания ко мне. Так постепенно стал спиваться. Оттого, что стал приходить домой с работы пьяный, жена и мама забили тревогу.

Стали говорить мне, что начинаю копировать своего отца-пьяницу который, по их сведениям, скончался в Кизляре едва дотянул до семьдесят три года.

Откровенно говоря, сам стал беспокоиться ни столько за себя, сколько за свою семью. У меня семья всегда на первом месте, также как моё здоровье. Без здоровья и без семьи нет моей жизни.

Тут же из-за пьянки прямая угроза потери моей семьи и моего здоровья, то есть прямая угроза утраты моей жизни. Надо было мне срочно принимать какие-то меры безопасности.

– Александр! Тебя срочно вызывают в райком партии. – сказала секретарь по внутренней связи.

«Допрыгался с пьянкой.» – подумал, нехотя собираюсь идти в райком партии. – «Срочно в райком партии вызывают только на ковёр. Наверно, кто-то доложил наверх за пьянку с шефом?»

При моей быстрой ходьбе от места работы до райкома партии минут двадцать идти. В этот раз такое расстояние преодолел больше чем за час. Плёлся ни на прямую через кишлак, как хожу быстро на работу и обратно каждый день, а потащился в круговую по трассе через автовокзал пропуская на перекрёстке без светофора под зебру машины со всех сторон.

– Вас давно ждёт второй секретарь райкома партии. – сказала секретарь и показала на дверь.

Дверь в кабинет второго секретаря сама приоткрылась. Ну, прямо как в сказке: «Сим! Сим! Откройся!». Наверно, придумали кнопку в приёмной или у хозяина кабинета, когда знают, что можно впустить пришедшего или нет?

Может быть, в это время хозяин кабинета занят срочной работой и никак не может принять к себе посетителя? Но сквозь открытую дверь можно войти.

– К вам можно войти? – спросил, к моему удивлению, хозяином кабинета был Поносов.

– Входите! Пожалуйста! Товарищ генерал! – в шутку, театральной, пригласил хозяин кабинета.

– Вот черти! Даже до вас дошёл мой прикол с вашей подачи. – возмутился сам. – Три года прошло!

– Почему с моей подачи? – удивлённо, поинтересовался Юрий Филимонович. – Что тогда было?

– Если бы вы мне не вручили тогда офицерский планшет с документами, то ничего б из прикола не вышло. – напомнил, события трёхлетней давности. – Мне надо было себя как-то показать.

– Ты себя и без планшета показал. – смеясь, вспомнил капитан Поносов. – Когда ты стал командовать без мегафона, то все офицеры выскочил из кабинета директора посмотреть на того человека, который отдаёт команды без мегафона сильнее, чем они с мегафоном.

Даже генерал вышел посмотреть на это чудо. Вот тогда, до твоего прикола, сказал им, что ты был генералом среди художников на особо секретном военном заводе. Представ себе – они поверили.