Выпускник Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения Михаил Кулунаков принял решение возвратиться в родные края, став единственным действующим режиссером Республики Алтай (регион также известен как Горный Алтай). Он делает короткометражные фильмы, обращаясь то к документальному, то к игровому кино (ни местные власти, ни федеральные ведомства не проявляют желания финансировать его полнометражные проекты)13. В фильмах Михаила Кулунакова с подкупающей очевидностью проступают базовые мотивы сибирского этнического кино.

Метафоричная драма «Jерим» («Родная земля», 2012) – рассказ о путешествии молодого горожанина в отчий край, об обретении связи с родным языком и землей предков. Тема фильма «Трико» («Трус», 2014) – взросление: становление личности подростка, через инициацию (путь, заповеданный пращурами). В «Изгороди» (2018) нашли отражение традиционные верования алтайцев. В предсмертном бреду старик видит своих детей и должен ответить себе на вопрос: правильно ли он растил сыновей и дочерей, станут ли они достойным продолжением рода? Смерть трактуется как переход в иную реальность (воссоединение с почившими родичами), как неотъемлемое звено в цепочке преемственности поколений.

Этническое кино на наших глазах родилось на Ямале. Хантыйская писательница Зинаида Лонгортова дебютировала в режиссуре полнометражным фильмом «Хон Юш» («Путь от Оби», 2018). И, хотя в титрах картины производителем значится местная телерадиокомпания («Ямал-Регион»), фактически этот проект был осуществлен на личные сбережения автора. Повествование о тяготах военных лет, когда мужчины были призваны в армию, а промысловые и хозяйственные заботы легли на плечи женщин, строится как «многофигурная композиция», его отличает романный размах. Важная краска в сюжете – открытость и доброта людей Севера, усыновлявших сирот без оглядки на их национальное происхождение.

Создавая «Путь от Оби», Зинаида Лонгортова опиралась во многом на опыт своей землячки Анастасии Лапсуй. Эта ненецкая женщина с девяностых годов живет в Финляндии, но кино (документальное и игровое) снимает на родном полуострове в тандеме со спутником жизни Маркку Лехмускаллио. Формально этнические картины Анастасии Лапсуй российскими не являются («Семь песен из тундры» 1999 года финны выдвигали на «Оскар»), но они известны в России, демонстрировались не раз в самом Ямало-Ненецком автономном округе и на различных фестивалях, посвященных культуре Крайнего Севера.

Сопоставив фильмы Лонгортовой и Лапсуй, нетрудно выявить очевидные параллели14. В «Пудане – последней в роду» (2010) и в «Пути от Оби» моменты активного действия чередуются с шоу-стопперами (showstoppers), репрезентирующими традиционную культуру – реконструкциями ритуалов (семейных и шаманских), демонстрацией ремесел и хозяйственных практик (обработка шкур, шитье, заготовка юколы). Отношение к русским в обеих картинах двояко: да, советская власть искореняла древние знания, притесняла шаманов, навязывала коренным народам чуждые им правила жизни, но вместе с тем предоставляла аборигенам определенные преференции, открывала новые горизонты, в том числе помещала в контекст мировой культуры.

Стоит упомянуть о казусе «Белого ягеля» (2014). Фильм для «федерального» зрителя снял на Ямале Владимир Тумаев, режиссер из Москвы. На роли оленеводов были приглашены актеры из Бурятии и Якутии, чьи антропологические типы заметно отличаются от ненецкого. Традиционный костюм неудобен для чужаков, чужд им и обиход полярных кочевников. Местный люд появляется только в массовках. Советский кинематограф не заботился об аутентичности персонажей: условных аборигенов Арктики играли обычно актеры из других регионов страны: киргизы, казахи, тувинцы