– А сколько Вам годочков? – Поинтересовалась невеста.

– Только сороковой годочек пошел. А Вам? Наверное, вы старая, как сама земля?

Обиделась Хозяйка руды, затряслась земля, камни им на голову посыпались, побежали они прочь, куда глаза глядят.

– Нет, такая злая и глупая жена мне не нужна, одни деньги на уме, ни слова о душе, о любви. – Заявил жених и плюнул в сторону пещеры.

Пришли они к другой невесте, Золотому Лучику Солнца, а она и горяча и в драгоценные наряды одета, постоянно в зеркальце смотрит, налюбоваться не может, украшение за украшением на себя вешает.

– Жить надо весело и играючи, вот я все богатства батюшки все в золото превращаю, все, что на мне все из золота, ни в чем себе отказать не могу, все на себя, любимую, трачу.

– Ну, такая транжира мне, точно, не нужна, хоть и дело она говорит, но только в одном ошибается, не на себя она должна все тратить, а мужу отдавать на сохранение. Муж лучше знает, как золотом распорядится, а такая красавица и голышом хороша будет, не нужно ей столько нарядов.

Обиделась девушка, стала их сжечь до ожогов и прогнала прочь. Тогда сказал жених:

– Нет, наверное, нет такой девушки, что бы смогла мне угодить. Может гарем мне завести, не качеством, так количеством возьму.

– Есть у меня и такие для тебя невесты. – Сказала старуха и привела его к озеру. – Иди к реке, и погляди в воду, там мавки сундуки с золотом прячут, и богатства осмотришь и на голых девиц подивишься, выбирай любых, будут тебе невесты.

Подбежал жених к воде голову в нее сунул, ищет золото, а мавки его взяли и на дно затащили и утопили беднягу. Старуха даже не опечалилась, что наследство ей не досталось, лучше жить в бедности, чем такому дураку невесту искать.

Вернулся мужик в родной дом, после долгого отсутствия, мать его визита и не ожидала, так и замерла у печки.

– Ты что, мать, родного сына не признала? – произнес он, снимая сапоги.

– Почему же сынок, узнала. – Сказала она, прикрывая печную духовку дверцей. – Просто, уже и не чаяла увидеть. – Произнесла старушка, натягивая улыбку. – Пойди на кухню, руки помой с дороги, а я на стол соберу, радость, то, какая.

Мужик нахмурился, странно было мать такой видеть, но подумал, что за столько лет одиночества смягчилось ее каменное сердце, без спора пошел куда послали.

В доме все как прежде, ничего не изменилось, только вот незадача, с окна смотрел на него черный кот. И что-то в этой животине показалось мужику странным, вроде не больше других, не темнее того, что у него самого жил, но что-то внутри затревожилось. Счел он, что это из-за того, что кот не шипел, не принюхивался к незнакомцу, а только пристально глядел. Не стал мужик руки к нему тянуть, подумал, что привыкнуть нужно друг другу, а там и познакомятся.

Прошел в зал, там уже все на стол накрыто, хоть мать на кухню и не заходила, ни за посудой, ни за водой, сама нарядная и обниматься лезет.

– Сыночек, мой, родненький, кровиночка, мой ненаглядный.

А мужик к такому не привыкший. Что делать не знает, руки растопырил и ни звука не произнес, а сказать что-то нужно, мать все- таки:

– Скотину что ли завела?

– Завела касатик, так по тебе тосковала, что решила животинку на сердце пригреть. Ведь тебя столько не было.

– Да, годков тридцать. – Почесал мужик затылок.

– А мне они вечностью обернулись, сама не своя стала. – Сказала женщина, и глаза платком промокнула.

Думает мужик, подмена на лицо, всяк может с горя перемениться, мать всю жизнь сопли руками убирала. А чтобы мать плакать взялась, отродясь, такого не было. Стал он думу думать, что это с матерью сталось, толи злой дух в нее вселился, толи душу дьяволу продала. Кот рядом сидит, виду не подает, что жрать хочет, все на гостя таращится и тут, понял мужик, что с котом не так было, глаза у него были хоть и с узенькими полосочками, да только поперек, как у козлов рогатых. Стало мужику боязно, как нечисть на чистую воду вывести и узнать, что с матерью сделалось, а сам на чашку с мясом таращится, не доброе чует.