– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Морозов, – в тон ему ответил Юрий, – но и я уполномочен заявить, что потенциальная Другая Ксения Хрумова находится под защитой Детей Ночи и лично Великого Платона.

Игорь Морозов был Другим. Он прошел конфирмацию в возрасте двадцати семи лет. И к моменту своего определения успел закончить ВУЗ, жениться и развестись, поменять две работы и настолько разочароваться в людях, что выбор его пути колебался как маятник Фуко.

Ворон первым разглядел в нем большой потенциал и уверенно вел его по пути определения, подбрасывая знаки, подталкивая к определенным решениям. В последний момент в молодом человеке что-то переломилось, он словно стряхнул с себя все произошедшее с ним плохое и снова поверил в людей. Разумеется, Дети Дня приложили к этому руку. Как потом утверждал Степан, Юрий прекрасно это осознавал. Но куда сильнее действовали убеждения самого Игоря. Эта его вечная вера в «так правильно» и в то, что «каждый имеет право на прощение», в итоге взяли верх.

Морозов смог переступить через боль и ненависть. Он помог бывшей жене собрать деньги на операцию для нового мужа, к которому она ушла от Игоря за четыре месяца до этого. Он не сломался, когда из-за тяжелейшей травмы пришлось в двадцать пять лет закончить с хоккеем. Он стерпел, когда ему не вручили золотую медаль за сезон из-за недостатка официальных матчей вследствие травмы. То есть он вроде как был частью команды, а вроде бы и нет…

Все профессиональные спортсмены параллельно с карьерой обычно учатся заочно в спортивном университете или академии. И, практически ни разу не появившись в учебном заведении, получают диплом о высшем образовании. Так Игорь после скоропостижного окончания карьеры хоккеиста смог получить невысокую, но перспективную должность в Федерации, где по прошествии полугода с начала его новой трудовой деятельности разразился скандал с отмыванием денег, а крайними сделали молодых специалистов, в том числе и Морозова.

Молодой человек впал в непродолжительную депрессию, немного покуролесил, даже в КПЗ попадал, но потом все же пришел в себя, взялся за ум и стал волонтерить. Очевидно, именно тогда Ворон понял, что Игорю прямая дорога к Детям Дня. Он, конечно, побесил оппонентов, продолжая, больше для вида, проявлять интерес к жизни Морозова. Как можно себе в этом отказать? Но усилий понапрасну не расточал.

По-настоящему с миром Других Игоря познакомил Степан. Научил, рассказал, поддержал. Стал другом, наставником, братом. Если проводить аналогии с миром американских полицейских, где у каждого порядочного копа есть напарник, Степан стал таким напарником для Игоря, и соответственно наоборот. Любое мало-мальски важное, и тем паче, опасное задание они старались выполнять вместе.

Вот и в эту летнюю ночь, завершив неотложные дела и подхватив по пути пару коллег для подстраховки, Степан гнал на всех парах по ночному шоссе. Лихо перестраиваясь из ряда в ряд и заставляя единичные машины уходить с их траектории, он летел с другого конца Москвы на север, в область, будто бы чувствуя приближающуюся беду. Мокрый асфальт шипел под колесами его Нивы, желтые огни птицами пролетали навстречу. На заднем сиденье дремал седовласый оперативник Аслан, прислонившись головой к плечу молодого габаритного стажера Мурада.

Когда в очередной раз Степан бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, он заметил, что Мурад остервенело листает ленту новостей в телефоне. Должно быть, тоже чувствует неладное. И Степан вдавил педаль газа в пол.

Мысли путались, слова не подбирались. Игорь абсолютно точно понимал, что решить силой сложившуюся ситуацию ему не удастся и судорожно перебирал в голове всевозможные доводы, чтобы заставить оппонента отступить. Личная заинтересованность Платона делала его задачу еще более сложной, если не сказать невыполнимой. Впрочем, интересы Детей Ночи – это, как говорится, их личная трагедия, а у девушки открытая ищущая душа, она просто не может выбрать сторону зла.