Кошкин. Прямо напротив «Радости», на улице Карамзина!

Туся. «Радость» не знаю. Давно в том районе не была. Наверно, без меня построили. И чего ты там делаешь, напротив «Радости»?

Кошкин. Преподаю этику и эстетику.

Туся (недоверчиво). Да?.. Что ли, серьезно?.. Такая профессия?..

Кошкин. В общем, такая…

Туся. Чего ни бывает, кого только в жизни ни встретишь…Ну, а человек вы хороший?

Кошкин (смущенно пожимает плечами). Не знаю…

Туся. Кто знает? (Оличке.) Ты, может, знаешь?

Оличка. Очень хороший.

Туся. Не врешь?

Оличка. Левочка любит людей, зверей, животных, птиц и рыб. Может, вы знаете, я, например, не встречала: кто сегодня любит все живое?.. Кому сегодня все живое отвечает взаимностью?.. А Левочка – любит! А Левочке – отвечает! Левочка, я тебя правильно поняла?

Кошкин. Правильно.

Туся. Погоди, я не поняла: чего он любит?

Оличка. Ну, как вам еще… Все живое… Это так редко встречается среди людей, чтобы все живое без исключения. Многие любят с исключением, а некоторые и вовсе не любят.

Кошкин. Чтобы вам было понятно: я люблю и многих, и некоторых. В общем-то – всех…

Туся (тяжело вздыхает). Ох, я не знаю… (Оличке.) А ты где работаешь?

Кошкин. В 6-й горбольнице. Отделение сердечно-сосудистой деятельности. Медицинской сестрой. Специализация – особо тяжелые формы сердечных недомоганий. (Оличке.) Я все верно?..

Оличка (глядит на Льва с нежностью). Как хорошо ты запомнил…

Кошкин. Простите, а вас что-то беспокоит?

Туся. Я на вас мужа единственного оставляю, как же не беспокоиться?

Пахнуло ветерком, фонарь мигнул и погас.

Ну, вот еще… Ладно, бегу! (Уходит.)

Оличка. Будь рядом со мной, умоляю…За эти четыре часа не успела тебе рассказать: ты даже не представляешь, как мне страшно жить…

Кошкин. Вас обижали люди?

Оличка. Меня обижали…

Кошкин. Злые, должно быть…

Оличка. Да, очень!..

Кошкин. Оличка, добрых больше…

Оличка. Доброта ни при чем: я ужасно красивая… Они меня видят – они по-другому не могут… Я очень красивая – ты понимаешь?

Федор (внезапно во сне). Молодая, красивая женщина-дрянь!..

Кошкин. Вы проснулись?

Оличка. Не уходи, он во сне…

Кошкин. Вы не проснулись?..

Тишина.

Оличка. Скажи, Левочка, только, пожалуйста, правду: ты меня уже любишь?

Кошкин. Я…

Оличка (счастливо смеется). Когда же ты успел, глупенький?

Кошкин. А я…

Оличка. А если, допустим, не успел – так ведь еще полюбишь?

Кошкин. А я уже!..

Оличка. А я сразу!.. Я, как только увидела в зоопарке твои глаза и веснушечки на мочках ушек… Ой, как мне нравятся веснушечки твои, Левочка!.. Я ни у кого таких не видела, я сразу подумала: ах, Левочка!..

Пахнуло ветерком. Вверху помигал и зажегся фонарь, осветил Оличку и Кошкина. Приятно обнаружить – самозабвенно целуются. На какое-то чудное мгновение возникает прелестная мелодия ЛЮБВИ. Откуда взялась? Бог знает, откуда чего берется… Быть может, это звучат души Олички и Кошкина. А может, наши души. Возможно такое или нет?..

Федор (нашел-таки силы, восстал ото сна и безумно бормочет). Пусть целует она другого… (Карабкается вверх по столбу, ноги скользят, не слушаются, а он – неутомим и бессилен.) Молодая, красивая… (Карабкается.) Сережа Есенин – великий поэт земли русской родом… (Карабкается.) Сука… великого поэта земли – пьяницей… (Карабкается.) Ту-ся!.. Ту-ся!.. Все позабыла, Ту-ся!..

(Карабкается.) Забыла про поэзию, Ту-ся!.. Зажралась-зажирела!.. Все позабыла!.. (Кажется, назло всем законам притяжения земли он таки одолевает несносную вертикаль, стоит, обняв столб, как судьбу.) Эх, захлебнуться бы в этом угаре, мой последний единственный друг!..

Кошкин. Трудная ситуация: хочу помочь человеку – а невозможно…