Я опять растерялась. Нет, мне попадались на жизненном пути и грубияны, и хамы, и завистники, и люди, которые говорили: «Сейчас скажу тебе правду, но это исключительно ради твоего блага», а затем вываливали инфернальные гадости. Со всеми этими экземплярами я была энное время знакома, сейчас же передо мной был человек, с которым я беседовала впервые. И как реагировать на его поведение? Я молча смотрела на побагровевшего бизнесмена, продолжавшего негодовать на весь женский пол.

– Клянутся тебе в любви, а тайком привороты-присушки делают. Замуж выйдут и давай деньги тянуть. Все им мало! Сообразят, что муж не все их фокусы оплачивать собирается, и к колдунам бегут. А я в списке Форбс давно, обеспечен, упакован, у меня есть что откусить. Ну да, я богат. Очень! Я олигарх!

До меня донеслось тихое покашливание. Посмотрев чуть правее, я увидела Антона, который вертел указательным пальцем у виска и старательно кивал. Я попятилась. Спасибо, конечно, гомеопату, дававшему мне понять, что у Богатова съехала крыша, но лучше бы Антону увести агрессивного господина и запереть его до приезда санитаров из психиатрической клиники.

Травник тронул пациента за плечо.

– Степан Андреевич, думаю, госпожа Васильева вас неправильно поняла.

– Я русским языком спросил ее: «Ты блондинка?» – заорал денежный мешок. – Как еще эти слова истолковать можно? Не по-китайски пищал!

Антон склонил голову к плечу.

– Дарья, Степан Андреевич сильно нервничает, поэтому…

– А ты бы как себя вел? – заревел Богатов. – Жена меня в гроб вогнать решила. Мария Алексеевна увидела, как фото покойнице в руки дали. Теперь отнять надо.

Антон подошел ко мне.

– Дарья, понимаю, у вас свои планы, но, пожалуйста, уделите нам десять минут.

– Ладно, – согласилась я. – Собственно, никаких особых планов я не строила, хотела в монастырь на экскурсию сходить.

– О! Туда нельзя! – заорал Степан. – Там чернота висит! Она может навредить тебе!

Я опять отступила к стене, Антон обошел олигарха и взял меня под руку.

– Даша, Степан Андреевич…

– Убить меня решил? – заскрипел зубами Богатов. – Что я тебе про отчество говорил и «выканье»?

– Простите… то есть прости, – извинился гомеопат. – Даша, Степан хотел спросить: «Вы натуральная блондинка?»

– Да, – кивнула я, – именно так. У меня классическая внешность: светлые волосы, голубые глаза, тонкая кожа цвета однопроцентного молока. Глупость, отсутствие логики и неспособность выучить простые арифметические действия прилагаются в комплекте.

Антон рассмеялся.

– Цвет волос на ум не влияет. А наличие чувства юмора говорит о вашей незаурядности.

– В школьном возрасте у меня были пепельные волосы, – разоткровенничалась я, – парадоксальным образом они с возрастом не потемнели, наоборот, стали к тридцати годам почти белыми. Близкие подруги знали, что я не крашусь, но дальние знакомые наперебой советовали: «Прекращай осветляться. Блондинка цвета майонеза выглядит ужасно». В конце концов все мне так надоели, что я стала тонировать волосы в пшеничный оттенок. А теперь объясните, зачем Степану Андреевичу…

– Только не отчество! – взвыл олигарх.

– Зачем ему понадобилось выяснять, что я делаю с волосами, – договорила я.

– Давайте зайдем в кабинет, – попросил гомеопат. – Я смотрю, вы щуритесь. Голова болит?

– Есть немного, – призналась я, шагая за Антоном по коридору.

– Мигренями страдаете? – продолжал доктор.

– Верный диагноз, – согласилась я.

– Лечитесь?

– Давно перестала.

– Потому что ничего не помогает, даже вальтацин?

– Опять в точку, – подтвердила я.

– Во время приступов забиваетесь под одеяло и трое суток проводите в постели?