Женским вниманием я тоже не был обделен. Шел на кратковременные знакомства, интрижки, но… Все равно скучно.

Отделавшись от репортера, я покинул водный центр и отправился в отель. Переоделся в широкие летние шорты и свободную футболку, – вся одежда цвета топленого молока, – и вышел на летний воздух. Вечерами я обычно заливал скуку чем-то особенно крепким, и сегодня захотелось рома. Рядом с отелем оказался небольшой бар.

– Мать честная! Прямо с телевизора, что ли, к нам зашли?! – воскликнул бородатый бармен при моем появлении. Его мозолистые руки вытирали серой тряпкой пивной бокал, а жировые отложения пытались разорвать застиранную серую рубашку и льняные капри.

Над барной стойкой висел старый телевизор, транслировавший новости. Шел репортаж с моим триумфальным прыжком. Объявили, что я завоевал бронзу и не явился на вручение:

– Скандальной ситуацией завершился очередной день Летних Олимпийских игр. Адам Уоттс, главный претендент на победу по прыжкам в воду, был отброшен судьями на третье место за, цитирую: «Чрезмерно идеальное погружение с минимальным количеством брызг». Никогда не слышали о таком критерии оценивания чемпионов, но есть мнение, что это завуалированное обвинение в допинге. Спортсмен проигнорировал вручение медалей, посчитав такое распределение наград несправедливым, – вещала бледная худая ведущая с немигающим взглядом.

– Вижу, они уже решили за меня, что я думаю. Как обычно. У вас есть ром? – устало протянул я.

Бармен все еще не верил в мое присутствие:

– Да, конечно! А это точно вы?

Он ткнул тряпкой в телевизор в ожидании ответа. Пришлось подтвердить:

– Я…

К повышенному внимаю пришлось привыкнуть, хотя никакого удовольствия это не приносило. Пустота.

Сев на стул за стойку, я унесся в воспоминания о сегодняшнем прыжке в ожидании напитка. Конкурентов я не видел, но раз они оказались лучше, то, возможно, получили больший кайф во время полета. Надо поработать над техникой еще. Но брызги… Их было слишком мало? О чем они вообще? Бред.

Тело неожиданно напряглось. Слух обострился. По коже пошла вибрация. На меня точно кто-то смотрит. Я резко обернулся и увидел в углу бара девушку с убранными в пучок черными волосами. Она была одета в джинсовый комбинезон и пристально на меня смотрела. Резким движением она провела указательным пальцем у себя по горлу, имитируя нож.

Сумасшедшая. Не более.

Бармен уже налил мне обещанный ром. Я сделал глоток и запрокинул голову. Холодная рука коснулась моей шеи, а к уху понеслось теплое дыхание.

– Хотите умереть? – зазвучал женский голос.

Я дернулся и спрыгнул со стула. Та самая девушка стояла напротив и улыбалась:

– Я знаю, что вы в поисках смерти. Могу это устроить. О цене поговорим позже. Интересно?

Мой голос прозвучал грубо:

– Очень смешно. Кто вы такая? Укротительница мазохистов?

Девушка сделала шаг ко мне, скрестив руки на груди, и ответила:

– Меня зовут Морга́на. А вы, Адам, можете не представляться. Вам же наскучила эта многотысячелетняя жизнь?

Бармен, не стесняясь, занял позу слушателя: облокотился о стойку и запустил пальцы в черную бороду. Его очень занимала развернувшаяся беседа.

– Вот это спектакль у меня се…

Он не успел договорить, потому что Моргана вытащила из заднего кармана своего комбинезона маленький серебряный пистолет и беззвучно выстрелила ему в лоб. Пуля оказалась жидкой капсулой, которая разбилась от столкновения со лбом бармена и растеклась синей жидкостью по лицу. Мужчина рухнул.

Моргана спрятала пистолет обратно и приказала:

– Давайте за мной!

Я не пошевелился. Наблюдать убийства мне приходилось миллионы раз, но сейчас во мне проснулось удивление и стало провоцировать на уточнения: