К этому моменту отстреливались лишь трое вжавшихся в прибрежные валуны бойцов разведгруппы. Все, кто не успел переправиться на другой берег, были либо ранены, либо погибли. Уцелела лишь эта троица, укрывшись за огромным валуном. Иван попытался спасти товарищей, зайдя в тыл боевиков. Он что есть сил побежал через кусты, обходя дугой заросли, из-за которых в спины десантникам били боевики. Иван не успел всего несколько секунд. Он понял что опоздал, когда услышал несколько слившихся в один непрерывный грохот разрывов гранат. Забросав десантников гранатами, боевики уничтожили последний очаг организованного сопротивления.

Спасать друзей уже не было смысла, но Иван по инерции открыл огонь, увидев притаившихся в зарослях врагов. Иван выскочил на поляну, в его руках задёргался почти не слышный в общем шуме боя автомат. Пули сильными толчками сбили на землю двоих замешкавшихся врагов. От неожиданности боевик с гранатомётом выпустил заряд в сторону реки и резко обернулся. Плохо нацеленная граната улетела, попав по своим, и, спустя секунду, взорвалась, подняв столб дыма среди деревьев. В следующую секунду лицо боевика превратилось в кровавую маску.

Лишь четвёртый из чеченцев успел выстрелить. Автоматная очередь выбила чечётку на стволе дерева, буквально в метре от Ивана. Добров, не раздумывая, ударил в ответ. Немного поторопившись, он ранил врага и лишь со второй очереди окончательно добил боевика.

Покончив с противником, Иван побежал к границе зарослей. На противоположном берегу он увидел не меньше трёх десятков боевиков, добивающих раненых, всё ещё пытающихся сопротивляться десантников. Выпустив длинную очередь, и полностью опустошив рожок автомата, Добров переключил внимание бандитов на себя. Боевики открыли ураганный ответный огонь. «Аллаху, Акбар!» – кричали волки свободной Ичкерии, кидаясь в сторону уцелевшего врага. Листва вокруг Ивана зашевелилась от десятков рвущих её плоть пуль.

Быстро сменив магазин, Иван передёрнул затвор, и сделал пробный выстрел в сторону бегущих врагов. Потом выхватив одну из двоих имеющихся у него «лимонок», он, размахнувшись, бросил гранату в подбегающих боевиков. Не дожидаясь разрыва, Добров рванул в глубину леса. Спустя несколько секунд его ухода с поляны послышался грохот взрыва. Иван, наращивая темп, петляя среди деревьев, побежал вниз по течению, туда, где не было войны.

Иван бежал по лесу. Звуки стрельбы за его спиной постепенно затихали. Добров решил уходить от погони вниз по течению. То, что погоня будет, Иван не сомневался; вопрос лишь в том, есть ли у чеченов собаки. Пробежав достаточно вдоль берега, и уйдя подальше от переправы, Иван решил перебраться на противоположный берег. Бежать Доброву с каждой секундой было всё тяжелей. Ветки больно хлестали по лицу, цеплялись за камуфляж, за ставшую неимоверно тяжёлой, болтающуюся за спиной снайперку. Заметив среди листвы просвет, Добров постепенно сбавил темп бега. Совсем останавливаться времени не было, и Иван, быстро осмотревшись, выбежал на прибрежные камни. Не увидев ничего опасного, он сделал спринтерский рывок к бурлящему горному потоку. В этом месте река оказалась глубже, чем на роковой переправе и на середине речки Иван неожиданно провалился по пояс в холодный поток, больно ударившись коленом о невидимый под водой камень. Прошли томительные секунды борьбы со стремительным течением, и десантник, едва не смытый потоком, наконец, выбрался из ледяной воды. Собрав силы в кулак, Иван побежал к спасительной зелёнке.

Иван устал, запыхался, болело ушибленное колено, но времени на отдых у десантника не имелось. Сейчас на кону стояла его жизнь; Иван чувствовал, что за неё ещё придётся побороться. Несмотря на опасность, он решил возвращаться назад, к месту перестрелки. Выбрав оптимальный темп бега, Добров, огибая по дуге радиусом с километр, стал возвращаться к месту боя.