– Ну, раз гора не идет к Магомеду… – пробормотал он, сосредоточил все внимание на пространстве и решительно зашагал в направлении Присутствия.

Оно несколько раз меняло свое положение, словно вело куда – то, но Алекс продолжал преследование. Через несколько минут появились сильное головокружение и дезориентация, и стало сложно удерживать концентрацию на пространстве. Ощущение Присутствия стало размываться. Он запнулся и уже подумал, что это конец, но неожиданно почувствовал, что рука коснулась чего-то тонкого как паутина. Вуаль!

Еще шаг и Алекс перешел на Другую Сторону.

Земля. Офис института исследований Другой Стороны. Ганс Рихтер.

Ганс был бюрократом до мозга костей, что теперь воспринималось не так, как в далеком прошлом – этот термин потерял негативный оттенок. В обществе, где главная ценность рейтинг, должность правительственного служащего была почетной и уважаемой.

Эффективность работы правительственных служащих, как и любых других работников, рассчитывалась персональным чипом. Наблюдения велись в режиме реального времени, оценивались действия сотрудника и его решения, а от этого зависел как рейтинг эффективности, так и показатель социальной значимости – составные параметры единого рейтинга гражданина. Поэтому и получалось, что современные бюрократы выполняли работу не за страх, а за совесть.

Ганс не был исключением, тем более его работа особенно важна – он отвечал за статистику по старателям, отправленным на Другую Сторону. Кто куда попал, откуда вышел и так далее. Бюрократия и раньше была силой, а современная высокоорганизованная и эффективная бюрократия, доведенная почти до абсолюта, мониторящая все процессы в реальном времени, действительно обеспечивала порядок и учет. Но это на Земле, а вот на Другой Стороне никакого автоматизированного учета нет – даже подсчет потерь, прибытие и отбытие старателей, сбор пыльцы и другие важные операции делались вручную.

Регулярно, в зависимости от размеров и частоты переходов на Землю, базовые лагеря отправляли отчеты о людях, которые к ним попали, потерях, достижениях и так далее. Статистика обрабатывалась и попадала в департамент, которым управлял Ганс. Как раз сейчас он анализировал очередной отчет.

– Еще сотня пропавших за месяц! – задумчиво произнес Ганс, потирая переносицу. Он давно бился над разгадкой этого феномена.

Количество исчезнувших за месяц людей было небольшим, обычно суточные потери значительно выше. Но это не погибшие, а пропавшие! Феномен потеряшек возник с самого начала освоения Другой Стороны. Сначала думали, что они попадают в далекий неизвестный лагерь, где много опасностей, и сразу умирают. Однако потом, когда стали известны все точки высадки, и на их месте образовались постоянные базы, от этой версии отказались. Затем потери стали списывать на буферную зону. Но Ганс считал, что старатели пропадают не просто так: это стало понятно из подробного анализа происшествий. Да, были неопытные новички, возможно, они действительно терялись в буферной зоне, но среди потеряшек было слишком много необычных людей или опытных старателей, опять же, с необычными способностями или, что особенно печально, высоким уровнем.

Ганс читал список пропавших новичков – в этот раз там тоже встречались нестандартные граждане: буддийский монах, художник и оперный певец. Певца он, кстати, помнил и даже был на его выступлении – талантливый парень. Другие потеряшки – опытные старатели. Если про новичков можно было подумать, что они пропали в буферной зоне, то люди с опытом многочисленных переходов такой ошибки совершить не могли.