У Семена, на первый взгляд, семья была весьма благополучная: отец, пожилой красавец, занимал на заводе не последний пост, мать преподавала в университете и была женщиной доброй и безотказной. Ее обожали студенты и любили сослуживцы, к тому же она была хорошей хозяйкой и мастерицей на все руки. В отдельной комнате жили ее престарелые родители, настоящие дореволюционные аристократы. Дед, несмотря на плохой слух и зрение, постоянно смотрел телевизор, включая его на полную громкость, и читал через лупу газету «За рубежом». Бабушка, согбенная жизнью, но все еще красивая, помогала по дому, чем могла. Она все время хлопотала на кухне, откармливая до невероятных размеров «маленькую принцессу», понемногу шила и даже ковырялась в саду под окном. Несмотря на вполне советский образ жизни, бабушка никогда не позволила бы себе выйти из дома без шляпки или не в костюме джерси строго покроя, а дедушка не притронулся бы к обеду не из трех блюд без куска мяса и стакана столового вина. А уж пить грузинский чай он считал ниже своего достоинства.

Поскольку ничего из перечисленного в продаже не было, мать носилась, как угорелая, чтобы достать еду втридорога, и набирала как можно больше часов, чтобы на нее заработать. В свободное от работы и беготни по магазинам время она все время что-то делала: мыла, стирала, шила, готовилась к лекциям, занималась с дочкой, причем чаще всего все делалось одновременно. Покрутит ручку швейной машины, вспомнит, что на кухне кипит борщ, вернется с кухни, полчаса попишет что-то, встанет, возьмет книгу, с открытой книгой, не отрываясь, пройдет на кухню, потом снова за швейную машинку. Лично меня охватывала паника при виде ее бесконечной загруженности, но она, видимо, привыкла к ней и не замечала, что практически перестала существовать как самостоятельная единица, только, как член семьи, сотрудник, снабженец и уборщица. Так к ней все и относились – как к младшему обслуживающему персоналу.

Внешне семья выглядела вполне гармоничной, но эта гармония была кажущейся. В доме шла настоящая холодная война. Самым большим злодеем в семье выглядел отец, он почти не отдавал денег на содержание семьи (точнее, отдавал часть на себя и дочку), а остальное либо пропивал (пьяным я его никогда не видела), либо отдавал родителям, которые жили отдельно. Родителей жены он принципиально не хотел содержать, считая, что его родители заслуживают этого не меньше. К тому же мамин отец, занимавший когда-то высокую должность, получал солидную пенсию, которую складывал на книжку, уверенный в том, что их должна содержать дочь, не имея ни малейшего представления, во что ей это обходится. Бедная дочь свято выполняла свой долг, балуя стариков и детей абсолютно бездумно, не замечая ни грубости сына, ни его безделья, выдавая ему не только на транспорт и сигареты, но, иной раз, и на бутылку вина. На бабушку Семен постоянно покрикивал, а когда я делала ему замечания, посмеивался, что она его так любит, что никогда не обижается. Постоянная опека бабушки и слепая материнская любовь сделали его законченным эгоистом. В доме его волновало одно: у него не было отдельной комнаты, и он писал по ночам, закрывшись в ванной.