Теперь уже в глазах Федерико появилось недоумение. Но надо отдать ему должное, дотумкал он очень быстро.

– Меня в этой ситуации совершенно не интересуют деньги… – он пожал плечами, – то есть, как любому нормальному человеку, они мне нужны, но о тех деньгах, наследстве профессора Горностаева, никто в нашей семье давно не думает, они не наши, их как бы нет вообще…

– Тогда – что? – продолжил атаку Прохоров. – Не искали же вы меня для того, чтобы радостно сказать: «Здравствуй, деда…»

– Нет… – честно признался Федерико.

– Тогда для чего?

– Я просто хотел, чтобы вы мне подтвердили одну мою гипотезу… – Горностаефф явно чего-то не договорил, но замолчал при этом.

– Какую? – в изнеможении почти закричал Слава.

– Вы для меня являетесь единственным доказательством того, что путешествия во времени существуют… – впервые за всё время разговора праправнук выглядел неуверенным. – И только вы можете это подтвердить или опровергнуть…

Прохоров откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на своего собеседника.

Вроде бы никаких признаков безумия нет, хотя Слава не считал себя специалистом в этой области. Но ни пены у рта, ни дикого взгляда, ни сбивчивой речи – всего того, что у лохов служит признаком сумасшествия, не наблюдалось.

Скорей, наоборот, до последней реплики наш герой считал своего визави гораздо более вменяемым, чем он сам. И именно поэтому так резанула его высказанная в этих последних репликах мысль.

Нет, проблема была не в том, что Прохоров не верил в путешествия во времени, зелёных человечков и вечный двигатель. Он прекрасно знал, что второе и третье – бред воспалённого сознания, тогда как первое как раз существует, и прямо перед ним и сидело живое доказательство того, что такие путешествия бывают.

Иначе откуда взялся месье Горностаефф? Если бы несколько месяцев назад Володя с Маринкой и детьми не эмигрировали в 1913 год и в Новую Зеландию, то никакого Федерико ибн как его там и в помине бы не было…

Расстройство Славино было вызвано именно этим – нелепостью и алогизмом ситуации.

Ему… Ему, Прохорову доказывать, что можно побывать и даже жить в разных временах… Такой умный, но не видит дыры в своих рассуждениях. Что наш герой и попытался сформулировать в ответе, которого всё время, пока раздумывал прапрадед, напряженно ждал праправнук.

– Но раз вы признаёте меня своим предком, – осторожно начал Прохоров, – а я не возражаю, то, значит, всё так и есть…

– Да ничуть не бывало… – покачал головой Горностаефф, демонстрируя не только знание русского языка, но и умение с ним правильно обращаться, – Бостонские ведь тоже признают, что вы их пращур, вы не возражаете, однако никто вам не верит. Кивают и отходят, да? Это мне знакомо. А в результате получается, что этого, я имею в виду путешествия во времени, как бы и нет…

– А вы общаетесь с бостонскими? – новый поворот в разговоре надо было обдумать.

– Конечно, – удивился праправнук, – иначе откуда бы я узнал о вашем появлении и вообще существовании? Они – хорошие ребята, во всяком случае, по переписке, но как бы это сказать, позитивисты, что ли. Существует только то, что достоверно доказано математикой… Никакие гипотезы или флюктуации не признаются…

– Тогда почему вы мне верите?

– Потому что я внимательно читал вот это…

Федерико Горностаефф аккуратно положил на стол книгу, затрёпанную настолько, что лишь привычный взгляд мог узнать в ней роман Андрея Горностаева «Путешествие через».

Прохоров, много раз державший в руках это второе, послевоенное издание, узнал.

– Но ведь они это тоже читали… – горячо возразил он. – Джон, если вы знаете, даже перевёл Володин труд на русский, я как раз сейчас… – несколько слукавил Слава, – правлю перевод…