Но, кинув еще один взгляд на порозовевшую от его слов веснушчатую девушку, покачал головой.

Нет. Пусть он нашел дома могилу жены и брата и разоренные, запустевшие земли, пусть оставил позади веру в благодарность сильных мира сего и даже веру в божественную справедливость – пока у него есть дочь, его душа не уподобится сожженной солнцем земле палестинских пустынь.

– Поторопимся, – сказал он, поворачивая направо. – К сумеркам нам надо добраться до Блидворса.

– Ты хочешь двинуться по Королевскому Пути? – Катарина придержала коня на развилке двух тропинок. – Но…

– Что?

– Как раз на большой дороге в Йорк чаще всего бесчинствуют лесные разбойники. Все давно стараются следовать на север обходными путями.

– Если грабители найдут в моих пожитках больше четырех пенсов, я скажу им спасибо, – бросил через плечо Ричард Ли. – Из того, что мне удалось занять, почти все ушло на покупку лошади. Поверь, у нас нет причин опасаться разбойников. К тому же, я слышал, Робин Гуд никогда не трогает женщин.

– Да пусть бы он только попробовал меня тронуть, подлый пес! – Катарина подхлестнула коня и рысью обогнала отца, направляясь к большой дороге на Йорк.

Ричард Ли впервые улыбнулся широко и открыто и пришпорил своего гнедого.

Искал добычу Робин Гуд,

И вот лесной тропой

Проехал рыцарь на коне,

Как будто бы слепой.

Он не пришпоривал коня,

Поводьев не держал.

Печальней рыцарь через лес

Вовек не проезжал.

Его окликнул Робин Гуд:

«Эй, путник, в добрый час!

Сегодня ты у нас гостишь,

Обедаешь у нас».

«Робин Гуд и Ричард Ли» (из «Маленького деяния Робина Гуда»), перевод Игн.Ивановского

– А какая была морда у шерифа, когда он повернул… нул… нулся к помосту! Ох, видели бы вы его… морду!..

Задыхающийся от смеха Дик Бентли скорчил ужасную рожу, перекосившись набок, и вороной конь, которого он вел под уздцы, негодующе взбрыкнул.

– Видел я его морду, – тоже смеясь, покрутил головой Локсли. – Но попадись ты с этим конем, мы все сейчас болтались бы на виселице!

– Да никогда! Думаешь, я поскупился на смолу и солому, когда расставлял телеги? Сам дьявол не разглядел бы свой хвост в таком дыму. – Бентли нежно похлопал лоснящуюся шею вороного. – А шерифу нужно было лучше присматривать за своим красавцем, знаешь ли!

Он снова захохотал, и все присоединились к его смеху, вновь и вновь вспоминая, как Робин чуть ли не пинками сгонял растерявшихся сыновей вдовы с помоста, как Тук и Аллан, впав в азарт, вопили на разные голоса сперва о пожаре, потом – о грабеже, а потом – и о лишении чести, как им громогласно вторила толпа, как стража метались в дыму туда-сюда в поисках супостатов…

Хохот разбойников внезапно прервало близкое верещание сороки. Когда из кустов вынырнул Маленький Джон, все луки были уже наготове, а фриар Тук держал у плеча арбалет, с которым в последнее время полюбил упражняться.

Джон, скрестив руки на груди, посмотрел на развеселую компанию с видом Святого Петра, обнаружившего у райских врат нескольких грешников, нагло затесавшихся в толпу праведников.

Пусть Малютка Джон так и не научился толком стрелять из лука, пусть он до сих пор путал кабаний след со следом домашней свиньи, зато он преуспел в умении передвигаться бесшумно, иначе ему не удалось бы застать лесных стрелков почти врасплох.

– Хей, Джон! – Статли опустил лук. – Вам удалось раздобыть что-нибудь на обед? Шериф почему-то не пригласил нас в гости, а я дьявольски хочу жрать!

Замечание рыжего Вилла вызвало у разбойников новый взрыв хохота… Только выражение лица Маленького Джона осталось твердокаменно мрачным.

Он посмотрел сверху вниз на Робина Локсли, все еще выряженного в лохмотья и вытирающего слезы веселья льняными оческами, недавно служившими ему старческим седым париком; взглянул на Аллана-э-Дэйла, который уже убрал лук и пристроил на бедре арфу с явным намерением приняться за сочинение новой баллады; смерил ледяным взглядом хохочущих взахлеб Тука и Вилла Статли – и напоследок уставился на Дика Бентли, прислонившегося к боку великолепного вороного коня.