Увидев меня, Света поднялась с дивана, обняла меня за шею, и громко заплакала навзрыд, причитая: «Видишь, оставил нас дядя Женя, чем-то не угодили мы ему, не захотел даже внучку свою воспитывать». После этих слов заплакала, и начала причитать и сноха Настя. А Света не останавливалась и причитала дальше: «Виктор ты не знаешь, как мне сейчас плохо, так плохо, что не хочется жить!» И она вдруг начала целовать меня. Я стоял, как истукан, и не знал, что делать. Потом она перевела свой взгляд на Валю. Девушки встретились глазами. Я посмотрел на Валю, и понял, что она уже настоящая женщина, и меня никому не отдаст, ни при каких обстоятельствах. Поняла это и Света, вдруг перестала плакать и сказала: «У тебя хорошая девушка, самое главное она любит тебя. Береги её!» Геннадий и Настя усадили обезумевшую Свету на диван.

Валя увела меня на улицу. Станислава последнее время, когда воспитывала дочь, любила говорить: «Девки, сейчас глупые, любовь им подавай, а её нет. Есть только привычка и влечение». И Валя в общении со мной стеснялась использовать это слово, она называла меня милый, дорогой, а тут не знакомая ей девушка сразу назвала своим именем её отношение ко мне. Её слова, сильно задели Валю. Тут приехал оркестр похоронного бюро по заявке Белбакалеи. Заиграла траурная музыка. С автобуса с военными номерами вышли солдаты, и пошли в квартиру покойного. Шесть солдат в парадных мундирах с траурными повязками на рукавах вынесли гроб и поставили его на две табуретки. Люди, кто не ехал на кладбище, подходили и прощались с покойным под звуки траурной музыки. Когда все попрощались, мужик с похоронного бюро, подождал, пока выстроится траурная процессия. Потом он забил крышку гроба на два гвоздя по диагонали, не утапливая их шляпки. Вот гроб погружен на катафалк. Траурная процессия началась с детей, каждый из них нес подушечку с одной наградой покойного. Мальчик постарше, нес траурный портрет, дяди Коли. Потом молодые девушки несли венки, а дорогу процессии два дяденьки с мешами устилали ветками хвои. Потом ехал катафалк, с гробом охраняемый шестью солдатами с боевыми карабинами. За гробом шла приличная колонна людей, провожающих в последний путь дядю Лёшу. Первыми за гробом шли Настя и Света, они вели под руки Геннадия, у него бедного от нервного стресса начали подкашиваться ноги. Мы с Валей шли с краю в третьем ряду, она всё время смотрела в первый ряд на Свету.

Так мы проводили покойного до конца улицы. Потом сели в автобус, и уехали на кладбище. От ограды кладбища, по аллее, мы пошли за катафалком. Вырытая могила уже ждала своего хозяина. Перед могилой люди с похоронного бюро установили гроб на две табуретки. Один из них вытащили гвоздодёром гвозди. Открыли гроб. С организации Белбакалеи парторг и профком сказали хвалебные речи. Потом выступил майор с военкомата. Он рассказал о жизненном пути усопшего, за что и какие награды он получил. Желающие ещё раз попрощались с покойным навсегда. Затем, тот же работник с молотком, забил крышку гроба четырьмя гвоздями по углам, утопив их шляпки. Потом четыре человека с похоронной команды, ловко, на двух верёвках, опустили гроб в могилу. Вытащили верёвки и стали совковыми лопатами засыпать могилу, после того, как провожающие в последний путь бросили по горсти земли на гроб. Мы с Валей были в их числе. Когда могила была засыпана, работники установили стандартный памятник со звездой и ограду от военкомата. Из оставшегося грунта сделали холмик. На него у памятника установили венки. После этого отгремел трехкратный салют из шести стволов, и всех скорбящих увезли в столовую Белбакалеи на поминальный обед.