– И патроны для винтовок.

– На станции этого добра хватает. Я отдам приказ на отгрузку. Но как доставить до своих думаете? На тачанках много не вывезешь.

– Может подводы дадите?

– Где их взять, капитан? Бой начинается.

– Господин полковник, – вмешался телефонист, – третий батальон на проводе!

Туркул взял трубку:

– Что у вас подполковник? Вы пропустили их? Черт знает что такое! Где мне взять для вас пулеметную команду? Держите оборону! Да! Я сам приму меры!

Туркул обратился к Штерну:

– А ведь с вами отличная пулеметная команда, капитан!

– Так точно, господин полковник!

– Срочно выдвигайтесь на станцию. Там уже идет бой. Красные бросили слишком большие силы, и фланг второго батальона не сдержал их. Помогите своими пулеметами.

– Я готов, господин полковник!

– И без моего приказа расположения полка не покидать, капитан.

– Как прикажете, господин полковник.

– Потом подумаем о средствах транспортировки боеприпасов.

***

Штерн выдвинулся на станцию. Но там уже вовсю шел бой. Первая и вторая роты третьего батальона Дроздовского полка отбивали атаки красных.

– Слуцкий, нужно спрятать лошадей. Перестреляют.

– Да, господин капитан.

– А вы, господа юнкера, беритесь за пулеметы! Снять станки с тачанок. Отныне мы с вами пулеметная команда!

Штерн отдал приказы и отыскал на позициях командира роты штабс-капитана Моисеева.

– Капитан Штерн! Самурский пехотный полк!

– Штабс-капитан Моисеев. Вас прислали на подмогу? – удивился офицер. – Но я думал, что ваши позиции далеко от Дмитрова.

– Так и есть штабс-капитан. Здесь нет моего полка, но здесь я, и двадцать моих юнкеров с пулеметами. Слышите, как шпарят по красным?

– И сколько пулеметов, капитан?

–Пять. Все отбиты у красных.

– Каким же чудом вы здесь? – спросил Моисеев.

– Прибыл в Дмитров за боеприпасами.

– И попали сразу на веселую пирушку? У вокзала на путях стоит целый склад боеприпасов. Один удачно пущенный большевиками снаряд и будет фейерверк, капитан!

Красные вели обстрел позиций дроздовцев из гаубиц. Взрывы поднимали вверх громадные столбы земли, доски и камни. Всюду стоял адский грохот, и Штерн с трудом мог слышать слова Моисеева.

Затем ответили пушки дроздовской конной батареи.

– Наши! – закричал Моисеев.

Красные поднялись в атаку. Их было много. Штерн понял, что наступают силы не менее чем трех полноценных батальонов пехоты. Пулеметы, удачно расположенные Штерном, помогли отбить атаку. Слуцкий и его юнкера не имели недостатка в боеприпасах. Им доставили несколько ящиков патронов, и они набивали новые и новые ленты. Стволы «максимов»5 и «викерсов»6 плавились и кипели. Воду для охлаждения не успевали доставлять.

Атака красных захлебнулась.

Канонада смолкла.

Штабс-капитан Моисеев сказал Штерну.

– Отходят. Молодцы ваши юнкера.

– Вчерашние студенты и гимназисты. Возмужали на войне. С такими и Москву брать можно.

– Я просил бы вас задержаться, капитан.

– Охотно. Тем более что есть приказ Туркула.

– Он приказал стоять здесь?

– Я и сам не люблю покидать позицией под огнем. Но и самурцы ждут боеприпасов.

– Пока красные усилили атаку именно на этом участке. Им нужен город Дмитров!

***

Это были атаки на 1-й Дроздовский полк Туркула, который занимал позиции на холмах вокруг Дмитрова. Атаки хаотические и разрозненные. Красные кидали свои части то на один, то на другой участок. Туркул успевал подтягивать полковые резервы на опасные участки, и всюду попытки прорвать оборону были успешно отражены с большими потерями для противника.

Штерн и Слуцкий стали сражаться вместе с первой и второй ротами у станции. На второй день штабс-капитан Моисеев был убит. Штерн временно занял его место в качестве командира первой роты. На третий день боев к ним прибыл Туркул и привел пополнение – молодых и еще необстрелянных добровольцев.