– Привычка у меня такая, а может даже и зависимость от этой привычки. А так я совсем безобидный продюсер и желаю всем только одного, мира по максимуму. – Оправдывался или сам себя убеждал, что и не поймёшь, говорил этот настоящий продюсер, забираясь в свой чёрный лимузин.

– Знаю я этих му-му. – Усмехался Андрон, вспоминая этого настоящего продюсера. Как вдруг его озаряет до чего же потрясная мысль. – Так ведь на продюсерском фронте открылась свободная вакансия! – ахнул про себя Андрон, чуть не свалившись со стула. – А это значит… – многозначительно пробормотал Андрон и, посмотрев на своё отражение в экране стоящего на столе монитора, задался вопросом. – А если не я, то кто?! – Но вспомнив, сколько на это продюсерское место желающих, где многие из них куда как более впечатляюще выглядят, чем он, выразительно вздохнув: «Да, не хватает во мне той красочной животности и скотства, которые являются отличительной характеристикой настоящего, а не сосунка, продюсера», – вернулся к своему на досуге продюсерству и приступил к подбору актёрского состава к своему новому фильму.

– Да уж. – Вздохнул продюсер Андрон, окинув взглядом первые лица отечественного кино. – С таким актёрским составом, на чьи рафинированные клиническим фотошопом, откормленные контрактами рожи, без мысленного подсчёта, чего всё это им стоило, и что будет стоить их участие в картине, не посмотришь и дольше минутного рекламного ролика не снимешь. – Это в Андроне заговорила его хозяйская жилка, которая и позволила ему стать кинопродюсером. А так как Андрон только начинающий продюсер, то ему больших денег не выделяют, и он вынужден всё считать и экономно подходить к выбору актёров – оттого наверное, у него такой скептицизм на их счёт.

И только сейчас кинопродюсер Андрон, приступив к подбору актрис – он как джентльмен, всегда вперёд пропускает дам – понял, как оказывается тяжела кинопродюсерская доля. Он вынужден выбирать между зовом своего сердца и зовом своего желудка. А это очень и очень сложный выбор, когда находишься под перекрёстным огнём взглядов этих двух непримиримых антиподов, и нет никакой возможности утаить от них свои взгляды на выбор актрис.

Вот, к примеру, на роль ведущей героини выдвигается и само собой, как это всегда делается на кастинге, демонстрирует всю себя во всех своих обличиях (подходящих, неподходящим это будет решать Андрон) только что сошедшая с провинциальной электрички, желающая стать актрисой, девственной красоты красотка Маша. При виде которой у Андрона всё внутри так сильно потеплело, что его мгновенно пробил пот.

И Андрон, запотев не только лбом, но и мыслями, как это делают познавшие продюсерскую славу ни на что в физическом плане уже не способные продюсеры, уже хотел было махнуть рукой и сказать: «Заверните, берём!», – как отвечающий за его достаток желудок, вдруг спохватился (а между тем не вдруг, а когда у Андрона при виде Маши заодно прихватило и под ложечкой, а эта ложечка понятна на чьей стороне, то о движениях души Андрона уже всё где надо знали) и через животный позыв так ему напомнил, что Андрон был вынужден воздержаться от такой своей поспешности, которая могла привести к непоправимым последствиям для его штанов.

И понятно, что Андрон вынужден сдерживать себя и мучить Марию своей нерешительностью. А на неё между прочим, как она сама говорит, и другие продюсеры заглядываются. И если Андрон такой жестокий насчёт неё продюсер, то она не будет ждать и примет предложение более сердечного и к тому же добряка (а потому что он толстый), кинопродюсера Минаева.