Сейчас охотничий отряд приближался к стойбищу чужаков. Скоро сквозь раннюю зелень стали видны дымы костров. Стойбище располагалось на поляне, окруженной лесом со всех сторон. Со стороны жилищ, сделанных из шкур и веток, доносились голоса. В стойбище все были заняты делами. Несколько мужчин, вооружённых копьями и луками, бдительно смотрели по сторонам. Дети перебегали от шатра к шатру, весело крича. Женщины разделывали тушу косули и бросали обрезки мяса крутящимся под ногами собакам. С едой у чужаков проблем не было.

Вожак заметил, что мужчин в стойбище было мало, меньше, чем их было десять дней назад. Это вызвало у него некоторое беспокойство.

Охотники долго наблюдали за стойбищем издали, потом прошли вокруг него так, чтобы собаки их не почуяли. Вожак жестами объяснил замысел охоты. Нападать нужно было одновременно, оглушить чужаков ударами по голове сзади, чтобы никто не успел поднять тревогу. А затем добычу унести подальше. И не оставить следов.

Охотники сели в засаду на пути из стойбища к ручью. Ожидание продлилось недолго. Скоро из стойбища появились женщины с кожаными бурдюками для воды и направились в сторону ручья. Женщин было пять. Когда женщины поравнялись с засадой, охотники выскочили из укрытий и быстрыми ударами дубин оглушили их. Потом, заткнув женщинам рты кусками шкур и связав им руки и ноги, взвалили добычу себе на спины и быстрым шагом понесли в лес.

Через час, запутав насколько возможно следы, чтобы сбить со следа погоню, отряд расположился на поляне. Вожак разжёг костёр и подошёл к пленницам. Все охотники столпились вокруг. Вожак выбрал самую толстую пленницу и ударом дубины прикончил её. Охотники занялись трупом убитой и быстро разделали её на куски. Каждому достался большой кусок, который многие начали пожирать сырым. Связанные пленницы с ужасом смотрели на этот пир. После еды охотники развязали пленницам ноги и повели их дальше через лес, подталкивая дубинами.

Ветер дул им в спину, но никто не почувствовал запаха преследователей, поэтому вожак расслабился. Приближалась ночь. Пройденное расстояние и темнота не оставляли пленницам надежды на освобождение. Впереди их ждало голодное племя дикарей.

На ночлег расположились у подножия небольшой скалы, защищавшей их от ветра. Пленницам снова связали ноги и руки. Спали на земле, прогретой огнем костра, прижавшись друг к другу. С двух сторон от спящих тлели бревна, согревая теплом охотников. Один из охотников сторожил сон остальных и следил, чтобы огонь горел ровно. Сторожа сменились несколько раз за ночь.

Утром густой холодный туман закрыл всё вокруг. Охотники собрались возле почти потухшего костра и доедали остатки вчерашней добычи. Вдруг утренний ветерок принёс незнакомый запах – запах опасности. Охотники сжали в руках дубины и повернулись в сторону ветра. Туман начал колыхаться и рассеялся клочьями. Невдалеке между деревьями стояли чужаки, и их было очень много. Путь для бегства был отрезан. Вожак зарычал и бросился вперёд, навстречу врагам. Он знал, что может убить любого из них своей дубиной. Остальные бросились за ним. Град стрел и камней, пущенных из луков и пращей, встретил охотников. Хрипя и роняя кровавую пену изо рта, вожак рухнул на землю. Из глаза его торчала стрела, череп был пробит камнем, пущенным сильной рукой, несколько стрел глубоко засели в теле и ногах. Камни и стрелы продолжали лететь, пока все охотники не оказались на земле. Большинство были убиты, остальные истекали кровью.

Хор сидел, прислонившись спиной к дереву. Стрела пробила Хору лёгкое – из раны на груди и изо рта выходили кровавые пузыри. К Хору подошли несколько чужаков. Он не мог показать, что боится их, поэтому протянул руку в сторону пленниц и жестами показал, что насиловал их и ел. В ответ чужаки раскрыли большой мешок из шкуры оленя и высыпали его содержимое на землю рядом с Хором. Хор посмотрел вниз и из его груди вырвался горестный вопль – на земле лежали головы самок и детей его племени. Чужаки засмеялись, поняв, что увиденное было для Хора страшнее всех пыток. Один из них толкнул Хора ногой в грудь, повалил на землю и обрушил удар дубины на висок Хора. Череп неандертальца с хрустом раскололся. Хор перестал чувствовать.