Кто бы мог подумать, что это окажется довольно трудно. Все улицы, куда мы совались, оказывались перегорожены до самых крыш. В теории можно было бы перелезть, но при взгляде на баррикады, где повсюду торчали ржавые и острые железки, такого желания не возникало. Поэтому мы несколько раз возвращались, пытаясь найти нормальный путь.

И нашли. Это оказалась крытая улица, где над головой когда-то был красивый потолок со стеклянными витражами. Теперь от витражей остались только рамы и пыльные осколки, а сверху свисали черепа – людей, животных, монстров, всех подряд. Стены были разрисованы какими-то символами и надписями вроде: «Слава Глотару!», «Мой дух теперь свободен» и «Отвергни свою плоть». Типичный агрессивно-религиозный бред. Написанный кровью.

На этой крытой улице располагались жилища фанатиков, обустроенные в полуразрушенных зданиях или прямо на улице – палатки из шкур и хижины в стиле «бомж-модерн». То есть собранные из чего попало – от обломков досок до пожелтевших от времени костей.

Что странно, самих сектантов мы тут не встретили. Вокруг было пустынно и тихо. Все пожитки лежали на виду, так что я скоммуниздил ещё десяток древних монет, а заодно отыскал ещё один набор кузнеца, которым на сей раз отремонтировал свой нагрудник.

Грофер отрыл спрятанный среди камней целый бочонок пива. Удивительно, откуда тут взялось свежее пиво, ну да ладно – мы же всё-таки в игре. Поэтому я не был против того, что мы хлебнули по стаканчику (посуду отыскали тут же), а остатки ушли в инвентарь. На вечер.

Я подозревал, что подобное затишье свидетельствует не иначе как о грядущей буре. И не ошибся.

Как только мы покинули крытую улицу и оказались на Кольцевой, то увидели сразу несколько вещей.

Сектантов. Человек тридцать, не меньше.

Ворота, к которым мы и стремились.

И огромного, мерзейшего буларка, перегородившего эти ворота своей жирной тушей.

Собственно, это был не один буларк, а множество, слившихся воедино. Из месива плоти тут и там торчали человеческие головы – мужские и женские, все как одна с пустым взглядом и приоткрытыми ртами, из которых текла зеленоватая слюна.

Меня вдруг осенило. Буларки раньше были людьми, но благодаря каким-то гадким манипуляциям становились монстрами. А этот громадный мешок дерьма был, судя по всему, вершиной отвратительного мастерства.

Непонятно одно – тут явно замешана магия, так почему фанатики решили предъявить мне за то, что я чародей?

Занятые молитвой, глотариане пока что нас не замечали. А я раздумывал, как же нам победить всю эту толпу и великого буларка в придачу. Хотя, с другой стороны, чего сомневаться? Тогда из засады на нас напало около двадцати человек, и ничего.

Мои заклинания плюс неукротимая сила Ангуса – равно капут всем фанатикам. Не будем приближаться к громадине, поскольку она наверняка начнёт плеваться кислотой. Расправимся сначала с людьми, потом примемся за монстра.

Я обнажил меч:

– Пойдём, наваляем засранцам.

– С радостью, – Грофер взял алебарду в две руки и первым зашагал вперёд.

На половине пути нас заметили. И сразу же узнали. Снова раздались оскорбления:

– Ублюдки! Нечестивцы!

– Проклятый колдун!

– Смерть им!

Толпа сектантов поднялась с колен. Откуда-то в их руках появилось оружие – ножи, самодельные кистени, знакомые дубины с осколками стёкла. Распаляя друг друга гневными криками, они единой массой двинулись вперёд. Двое задёргались в судорогах, и из мигом раздувшихся животов вырвались плотоядные слизни. Рождение монстров вызвало воодушевление среди фанатиков.

– Ближе не надо! – скомандовал я.

Грофер остановился и активировал Стойкость. Я на всякий случай нацепил Мерцающий щит и приготовил Молот гнева.