Первый раз, когда собаке дали понюхать портянку Пупыркиной, она привела к месту, куда бабушка приползла. Второй раз – туда же.

– Ну всё. – сказал Фёдор. – Так и будет глупая псина водить нас туда, обратно. Вещи-то все Ариадны.

– Подойдите, пожалуйста, сюда! – крикнул Василий кинологу.

Кинолог с собакой подошли к проплешине со следами от колёс, около которой стоял Василий. Собака обнюхала место.

– Ищи! – скомандовал кинолог и собака потянула его в лес в сторону от поляны. Все пошли следом.

Впереди показалось открытое место – на нём остатки разрушенного здания, заросшего травой. Собака остановилась, села. Кинолог скомандовал:

– Ищи!

Пёс заскулил, потом рванул поводок в сторону. Безуспешно кинолог пытался заставить собаку выполнять команды – пёс продолжал скулить и тянуть в сторону от разрушенного здания.

– Что это? – спросила Агата, указывая на развалины.

– Я без понятия. Я никогда здесь не был. – Фёдор посмотрел вопросительно на Василия. – Вот он, может быть, знает – он местный.

– Стойте! – скомандовал Василий и стал осматривать место развалин. – Смотрите здесь вокруг везде трава сильно примята.

И тут хлынул дождь. Все побежали к машине и опять только две тёмные фигуры, стоящие в лесу неподалёку, не двинулись с места и продолжали следить за убегавшими людьми.

Дождь лил с той же силой и уже почти стемнело, когда микроавтобус высадил двоих сыщиков и писательницу детективов около дома Василия.

– Стой! Велосипед! – крикнул Фёдор собиравшемуся уже уезжать водителю.

– А что же ты мотоцикл не засунул в автобус? – спросил водитель.

– Надо было засунуть! – проворчал Фёдор, вытаскивая велосипед.

– А что, Фёдор Иванович, сегодня никакого праздника нет? – спросила Агата, когда они насквозь мокрые вбежали в дом. – Можно я наверху переоденусь?

Не дожидаясь разрешения, Агата пошла наверх.

– Шутите? Сегодня 21 августа один из самых памятных дней в истории! – крикнул Фёдор, чтобы Агата слышала его наверху. – Во-первых – годовщина свадьбы! В 1652 году сын Богдана Хмельницкого, гетмана войска Запорожского, женился на дочери молдавского господаря Василия Лупу. Во-вторых, кажется в 1808 году, в этот день наполеоновский маршал Жан Бернадот избран наследником шведского престола. В-третьих…

– Федя, остановись! – прервал Василий. – Кто пойдёт к соседке? Мы все промокли до нитки – надо и согреться, и отметить «во-первых, во-вторых и в-третьих».

– В-третьих! Нет, послушайте! В-третьих, у меня сегодня именины! Спасибо Фёдору, Преподобному Феодору – игумену Оровскому.

– Ликующая физиономия отца Федора стала возмущать Ипполита Матвеевича. – Обедню, небось, уже не служите? – процитировал Василий.

– Фёдор Иванович, ответьте! – смеясь попросила Агата, спускаясь по лестнице.

– Да ну вас! – проворчал Анискин. – Дай мне переодеться во что-нибудь.

– Вон там в шкафу возьми, что подойдёт. – Василий показал на шкаф. – Не знают участковые классику.

Анискин подошёл к шкафу и, обернувшись, вдруг произнёс смешным голосом:

– Где там служить! Прихожане по городам разбежались – сокровища ищут.

Агата и Василий рассмеялись и с уважением посмотрели на «Отца Фёдора».

– Заметьте, свои сокровища! Свои! – закончил диалог Анискин. Потом перешёл на деловой тон:

– Кстати, в эту дурную семью Шаганянов меня сегодня не пустили, этого инопланетянина Алипия увидеть не удалось. Полчаса проторчал перед воротами. Потом приехали два жлоба на джипе из фирмы, которая Шагиняна охраняет, привезли три огромные сумки. Так у них ключ к воротам – спокойно зашли. А я, как дурак, остался с носом.