О! Счастливый день, когда я встретила прекраснейшего, замечательнейшего, добрейшего и благороднейшего из гад… ( зачеркнуто, но отлично читается ) из представителей рода драконьего и мужского. Наставление на путь истинный пошло мне на пользу. Я с глубоким уважением и пониманием отнеслась к заданию по систематизации литературы и макулатуры ( зачеркнуто ) документов, а так же с упоением посвятила час своей жизни на то, чтобы отдраить пыльные шкафы, затоптанный вашими невероятно восхитительными ногами пол, убраться на вашем столе… Выброс лишних на мой взгляд бумаг доставил мне отдельное удовольствие. От переполняющих меня эмоций благодарности к вам, я рвала их зубами…

Я закашлялся, откинув от себя душещипательное послание адептки Писклявой. Чего она там делала? Рвала зубами ненужные по ее мнению бумаги?! Вопрос в том, что наши взгляды на нужность некоторых вещей могут весьма разниться, а это значит, что… Что она могла повыкидывать из личной “особой симпатии” ко мне много чего того, что было мне очень необходимо.

Скрипнув зубами, я кинулся проверять ящики своего действительно слишком идеально-чистого стола.

Увиденный результат проделанной Елью работы меня потряс. Ящики, все до единого, были чистыми! Бумаг там не было от слова совсем! Действительно, очень просто систематизировать документы, когда их попусту нет!

– Ну держись, колючка… Раскаивается она, как же!

Я скомкал ее сочинение и запустил им в горшок, в котором росла раскидистая пальма, так понравившаяся дриаде, а после выбежал из кабинета, понимая, что кое-кто только что нажил очередные неприятности на свою пятую точку.

Когда замолотил в дверь ее комнаты, понял, что ее попросту там нет.

– Сегодня мы решили все же посетить пары? Что ж… Молодец. Тяга к знаниям – это хорошо. Пригодится на очередной отработке!

Я пошел на первый этаж, где обычно вывешивалось расписание лекций и практических занятий для студентов. Без труда нашел там ее группу, и направился в кабинет, где у нее должно было проходить занятие. Я немного остыл по дороге, но все равно жаждал увидеть ее лицо, когда она узнает о том, какое задание на этот раз я для нее подготовлю…

Преподаватель по лекарственным сборам и зельям был невероятно хорошим рассказчиком. Речь его лилась, словно горный ручей, бойко и звонко. Все записывали, скрипели перья, слышались шепотки. Я тоже записывала, хотя совершенно не понимала, почему вдруг увлеклась.

Рядом со мной за партой сидела Андра, которая больше рассуждала о бородавках на лице у профессора Фуфли, чем слушала лекцию.

Бородавки и правда были очень примечательные. Магически-заговоренные на удачу и успех и еще вдобавок ко всему разных цветов! Розовые, фиолетовые, коричневые в зеленую пупырышку. Зачем ему их так много?

Я отвлеклась и именно в этот момент взгляд профессора Фуфли устремился ко мне.

– Адептка Писклявая! У меня что-то не так с лицом?

Я сглотнула вставший в горле ком. Как он узнал, что я именно о его лице сейчас думала? Или, может, он услышал Андру, сидевшую рядом со мной и теперь заметно побелевшую.

– Все. Тебе конец… – прошептала девушка. – Он терпеть не может, когда кто-то рассматривает его бородавки.

– Я вас спрашиваю, адептка! – повысил голос до визга профессор.

А внутри меня разгорался пожар протеста. Какая разница, на что я смотрела? Ведь я не хохотала об этом на весь кабинет! Зачем специально заострять внимание на этом?

– Простите, у вас просто очень примечательная внешность, – просто сказала я.

– П-примечательная?! И чем же примечательная?! Вот этими вот.. Вот этими вот цветными… – затрясся Фуфли.