От этих слов меня просто выворачивает всего наизнанку. Я падаю на траву рядом с бабой Гулей и закрываю глаза.

На какое-то время наступает тишина. Я погружаюсь в глубокое осмысление сказанного…

Потом баба Гуля предлагает нам перейти на другое место этого же заливного луга. Мы переходим и там начинаем косить. Здесь трава моложе и сочней. Даже на нашу тетю Наилю находит:

– Э-э-эх, была бы я коровой, навсегда бы здесь осталась! Ешь – не хочу.

А баба Гуля предлагает:

– Нет проблем – становись коровой, мы тебя доить станем, сыночка поить молоком, чтобы сил набирался, а то видишь – какой худой. Ну, а как перестанешь давать молоко – мы тебя зарежем и сварим из тебя суп да пирогов настряпаем. Вон сынок-та как любит их! Помнишь, как вчера уплетал пироги с мясом? Только за ушами трещало!

– Да, ему пироги только и подавай, сколько не положишь – готов разом их съесть, – поддакивает тетя Наиля.

– Вот и гуляй себе, слышь, – не унимается баба Гуля. – Здесь съешь – вон туда переходи. Та м скоро молодая травка подрастет, где скосили. Да на зиму, смотри, сколько заготовили, да еще заготовим. Та к что не робей – становись коровой, а мы поможем!

– Нет уж, бабуля, я бы рада, да вот ты без меня сынка заклюешь. Это сейчас такая добренькая, пока я здесь, а как только меня не станет в этом обличии, так ты его разорвешь да и меня съедите заодно. Нет, так не пойдет.

– Эх, жаль! А как мне хотелось бы посмотреть на тебя – корову, да интересно, какая бы ты была – рыжая или бурая, а может, в крапинку? А?

– Не знаю.

– У тебя вон сколько веснушек на теле. Полностью закрыло, и ничего не разберешь, где что. Может, поэтому Петруша позавчера от тебя, как угорелый, сбежал? А? Охоту в нем пробудила, а ему разобраться: где, что, времени не хватило, да и темно еще!.. Хоть бы мужика пожалела! А-а-а? Ах щас – вон че ты захотела – коровой стать! У коровы-та ничего не перепутаешь. Титьки дак титьки, задница дак задница. Да к тому же титьки-та массажируют каждый день, да не по одному разу. Вот только одна беда – в основном, бабы, очень редко – мужики. Да-а-а, сочувствую я тебе, сочувствую…

– Ой, спасибушки, бабуля, за доброту, за ласку, за заботу такую, – вторит шуткам бабули тетя Наиля и кланяется низко, к самой земле.

А мы смеемся. Тетя Наиля, запев вполголоса какую-то песню, идет косить с одного края луга, а баба Гуля, подпевая, – с другого, двигаясь ей навстречу. А я иду косить напрямую – до места их встречи, разделяя луг на две половинки.

Баба Гуля, прокосив осоку в один обхват косы, равняется со мной и спрашивает, продолжая наш разговор:

– Как ты видишь: что дает земля семени, когда оно пускает росток и пробивается на поверхность земли?

– Питание, информацию о мире, тепло, опору, силы и знания, как в этом мире жить свою жизнь.

– Так! А что дают Матушка и Батюшка дитю, когда оно рождается на Белый Свет?

– Питание, одежду, они показывают мир, в котором живут.

Тут же баба Гуля дополняет меня тем, что, как правило, происходит в наши дни:

– Причем, заметь: они показывают этот мир таким, каким видят его САМИ. А дальше?

– Родители дают опору в жизни дитя.

Баба Гуля опять добавляет:

– Опору, которую им дали ИХ Матушки и Батюшки. Так. А еще?

– Знания.

– … о том, как в этом мире жить, как выживать, как существовать, как быть присоской или, как говорили наши предки, как быть пиявкой, как присоединяться к чужой силе, как быть ходячим трупом.

– Подожди! Подожди! Это как!? – возмущенно останавливаю я бабулю.

– Как? Как? Матушка и Батюшка дают дитя знания как ему в этом мире жить, выживать, существовать, быть пиявкой и сосать чужие силы, присоединяться к чужой силе и быть ходячим трупом. Мы это уже с тобой разбирали… И делают они это своим мышлением… своими поступками, действием и бездействием… Это ясно?