Однако первые намеки на магию, я почувствовал, только углубившись в лес почти на пол лиги. Здесь явственно чувствовалось присутствие чужой ауры. Присмотревшись, я заметил глубокие следы огромной лапы тролля, шедшие к нашему лагерю как раз с той стороны, которая сейчас посверкивала темными всполохами в моем магическом зрении. Я скорректировал направление движения и пошел по следам тролля, которого мы с Сэмом вчера утопили. Минут через десять показалась небольшая прогалина, на которой я увидел бревенчатый домик в два этажа, весь увитый плющом.

– Похоже, мы дошли, – сказал я Сэму, останавливаясь так, чтобы между домиком и нами оставались несколько рядов деревьев.

– Никого не видно, да и домик выглядит пустым и заброшенным. – Ответил Сэм, как и я, внимательно обозревавший прогалину.

– Посмотри магическим зрением! – Посоветовал я другу.

– Я им и смотрю! Вижу две ауры внутри, но, похоже, что живых там нет.

– Пойдем тогда и посмотрим, – проговорил я, и мы вышли из-за деревьев.

Подойдя к домику, я приоткрыл дверь и всмотрелся в темноту. Прямое солнце сюда не попадало, скрываясь в кронах деревьев, поэтому внутри дома царил полумрак. В окно ничего было не разглядеть. Пройдя сени, освещенные только светом из открытой нами двери, я приоткрыл дверь внутрь комнаты первого этажа, где нами были замечены ауры весьма странного вида. Маленькое окошко, занавешенное какой-то тряпкой, почти не пропускало свет. Внутри комнаты у окна стоял круглый стол с тремя табуретами. Всю правую стену занимала печь, с приоткрытой топкой и кучкой золы на полу у зольника. Лежанка на печи была завалена какими-то тряпками. Рядом с печью стоял широкий деревянный стеллаж с четырьмя полками, две верхние из которых были заполнены книгами. Многие из книг были даже на первый взгляд очень старыми, если не сказать ветхими. Внизу вперемешку стояли кастрюли, горшки и прочая кухонная утварь. С потолка над лежанкой свисали пучки давно высохших трав и растений. Все убранство комнаты поросло паутиной, и было покрыто слоем пыли. В дальнем от нас краю комнаты, отгороженной едва живой от старости ширмой, светились те два источника, привлекшие мое внимание.

Отодвинув ширму, я оказался в маленьком закутке, где у ведьмы, по-видимому, была обустроена спальня. На кровати лежал старик с длинной седой бородой, одетый в потрепанную и местами дырявую накидку. Он был давно мертв. Кожа на лице высохла и сморщилась, закрытые веками глаза ввалились, нос высох, уменьшившись до состояния клюва. Скорее всего, это и был Тихон. На кушетке, стоявшей рядом с кроватью, лежала старуха, немногим отличавшаяся от нашего бывшего мага, как по одежде, так и по состоянию тела. Удивило меня кое-что другое. Судя по положению и состоянию тел, и ведьма и Тихон умерли гораздо менее десяти лет назад и было совсем не похоже ,чтобы они перед смертью бились на смерть. Скорее это было похоже на смерть влюбленных, умерших в один день. К тому же их ауры не развеялись полностью, что так же говорило о сравнительно недавней смерти. Тела не разлагались, скорее они высохли, словно из них высосали жизненные соки, не тронув магическую суть. Я до сих пор мог видеть источники их дара, угасшие, но не распавшиеся в пыль, как это случается при окончательной смерти мага в бою. Если бы не отсутствие дыхания и биения сердца, то несведущий в магии человек, мог бы принять их состояние за сон.

– Посмотрим второй этаж? – Спросил Сэм, отворачиваясь от тел.

– Идем, – ответил я, и мы вернулись в сени, из которых вверх поднималась шаткая лесенка, сколоченная из жердин и досок.