И, переведя взгляд на меня, сообщил:

– Гвидо не хочет. Он не любит, когда Хетос его отрезает по новой.

Джарег снова заржал и молниеносным движением впечатал ладонь в спину лекаря.

– Давай, Гвидо! Отрасти язык и сам ответь этому хохмачу. Пока Хетос рядом. Чтобы время потом не терять.

Менталист и несколько ближайших солдат, слышавших разговор, присоединились к смеху блондина. Мне же стало так мерзко, что я, наоборот, мигом набрался смелости и серьёзности. Мысли уже прояснились, и первая из них тотчас подтолкнула к вопросу:

– Теперь верите мне, господин?

Обращение далось на удивление легко. Я просто в мыслях заменил "господин" на "ублюдок", и презрение к этой твари даже не проглянуло на моём лице. Учусь. Быстро.

– Да я тебе изначально верил, – пожал Зи плечами. – Просто нужно было показать, на что способен Хетос. Тебе же понравилось, правда? Повторим как-нибудь?

– Нет! – резко выдохнул я, не успев понять, что и зачем говорю. Тело отреагировало само.

– Я же и говорю, что понравилось, – подмигнул менталист. – Слышать одно, видеть лучше, но по-настоящему можно проникнуться, только испытав на себе.

– Не надо, – повторил я уже чуть спокойнее, но всё ещё дрожащим голосом. – Я запомнил. Такое не забывается.

Хитро разглядывающий меня Зи повернулся к своему старшему по возрасту, но едва ли по чину, товарищу.

– Ну что думаешь? Браслет можно снимать? – спросил он у Джарега. – Руки чешутся опробовать его способности в деле.

– Думаю можно, – кивнул сборщик. – Если, и правда, любит, то и подумать о том, чтобы рыпнуться побоится. Наш Пожиратель – настоящий мужик. На такое он не пойдёт.

– Вот и я в нём уверен, – подмигнул мне Хаман. – Давай только завтра уже. Маршал любит всё важное делать утром. Пусть наш герой отдохнёт, а я пока манника подготовлю. Там даже Хетос не нужен.

Есть! Я мысленно вздохнул с облегчением. Проверку прошёл! Уроды уверены, что я сломлен. Первый шаг сделан. Теперь начнут понемногу давать мне свободу. Шансы есть. Если вытянуть из менталиста ресурс…

– Ты же понял, зачем я тебя сегодня медленно убивал? – отвлёк меня Зи вопросом от восторженных мыслей.

– Да, господин, – кивнул я. – Чтобы познал настоящую боль. И выработал стойкое желание никогда её больше не испытывать.

– Молодец, Саша, – похвалил меня менталист. – Хорошо сказал. Это важно, но это не главное.

– Как не главное? – удивился я.

– Ты прав в первом – познать боль было важно, – лукаво прищурился Хаман. – Но не для того, чтобы бояться саму эту боль – хотя и это не лишнее. Задумайся, Саша. По-твоему, что страшнее – испытать всё, что ты сегодня испытал самому, или позволить испытать всё это своей любимой?

Мёд мне в рот! Вот же сука!

– Молчишь? Значит, знаешь ответ. Да, всё правильно – подведёшь меня, попытаешься, сбежать, обмануть, убить и так далее – я отдам Толу Хетосу. Будь умницей, Саша. Не расстраивай меня. Так-то я добрый хозяин.

Остаток дня я провёл наедине со своими невесёлыми мыслями. Разговаривать друг с другом нам по-прежнему не позволяли. Бдительные охранники, периодически меняясь, постоянно дежурили рядом. Нас даже сидеть и лежать заставляли так, чтобы не было никакой возможности перекинуться взглядом. Подозреваю, в ближайшее время нас и вовсе разведут по разным краям лагеря. Хаман не дурак и прекрасно понимает, что по одиночке мы ему не страшны. Предпринимать какие-либо шаги, не согласовав их с друзьями, бессмысленно. Хотя, договариваться о чём-то – тоже так себе вариант. Это меня менталист не способен подслушать, а у Ферца, Толы и Грая он выведает любой секрет на раз-два.