– Это для твоей же безопасности, малышка. – Он встал рядом.

– Знаю. – Руки стиснули края качели.

Пришлось напомнить себе, что муж меня спас и ни в чем не виноват. Это он может жаловаться на то, что из-за проблем супруги ему приходится прятаться на вилле, которая принадлежала когда-то наркобарону.

– Прости. Я устала от безделья.

– Понимаю.

– Нужно как-то решать проблему. Не хочу всю жизнь прятаться от этого Горана Драгана. Если он хочет убить меня и не остановится, как ты говоришь…

– У тебя есть основания не доверять мне? – резко перебил Алекс.

Черты лица заострились. Это снова что-то напомнило. Или кого-то. Следом накатила уже привычная волна злости.

– Не придирайся к словам! – прошипела я, вскочив. – Уж не знаю, какой была твоя жена до этой проклятой амнезии, но я нынешняя не намерена прятаться и убегать! Ты говорил, что Охотники – сплоченное сообщество, давай попросим их помочь!

– Саяна, мы не можем никому доверять!

– Тогда давай встретимся с Драганом и поговорим. Может, мне удастся убедить его…

– Он убьет тебя!

– Тогда у нас только один выход – убить его! – рявкнула я и, резко развернувшись, зашагала к дому.

Красивый, кстати. Даже злость не помешала в очередной раз восхититься задумкой архитектора: вписанный одной стороной в холм темно-коричневый прямоугольник другой, прозрачной, был обращен на долину внизу, которую вдалеке подпирала гора с зеленым склоном и «шапочкой» белых облаков сверху.

Красота этого поэтичного чуда архитектуры меня успокоила. Поэтому когда Алекс подошел ко мне, облокотившейся на столешницу в кухне, гнев уже затих.

– Малышка, прости, – он осторожно положил руки на мои плечи. – Мы обсудим это, хорошо? А пока, если хочешь развеяться, можем съездить в одно место – здесь неподалеку есть «Чудо над пропастью». Только нужно быть максимально осторожными.

– Конечно, хочу! А что за чудо? – я обернулась к нему – на радостях так резко, что нечаянно прильнула к мужчине.

– Это ты чудо, Саяна… – прижав спиной к столешнице, Алекс начал меня целовать.

Внутри что-то задрожало, отозвавшись желанием на его страсть, заставило обвить шею Охотника руками и ответить. Мужчина застонал, когда кончики наших языков встретились, руки гладили мое тело, распаляя все сильнее, кровь забурлила. Но он замер, положив голову мне на плечо и тяжело дыша, а потом отстранился.

– Что не так? – выдохнула я, заглянув в его глаза.

– Это подло с моей стороны. – Алекс сжал зубы и быстро ушел с кухни.

Как же все сложно! С моих жаждущих поцелуев губ сорвался стон. Я закатила глаза, а потом рассмеялась, подумав о том, что напоминаю недожаренное блюдо – муж начал готовить, довел до кипения и… остановил процесс посередине, не доведя до конца. Причем, до конца – во всех смыслах! Мой смех перерос в дикий хохот, когда дошла двусмысленность этих мыслей. Я всегда такой пошлой была, интересно?

Первые несколько часов меня это даже забавляло: черные очки в половину лица, кепка, надвинутая на глаза, толстовка с капюшоном, смотреть желательно под ноги, избегать видеокамер и ни с кем не разговаривать. Этакая своеобразная игра в шпионов.

Но когда мы прибыли в каньон реки Гуаитары, необходимость прятаться и постоянно быть настороже начала напрягать. Это место, не зря названное «Чудом над пропастью», хотелось разглядывать не через черные очки, делающие окружающий мир вечерним и депрессивным, а просто видеть своими глазами и замирать от восторга.

Потому что собор Лас Лахас, темно-серый с белой отделкой, с маленькими башенками, круглыми резными медальонами окон-розеток действительно был чудом.

– Как его вообще смогли построить? – я покачала головой, рассматривая такой же «кружевной» мост арками над ущельем между двумя горами, по дну которого вилась река. С одной его стороны как раз и высилась католическая базилика, вокруг которой не спеша бродили туристы, с удовольствием делающие сотый кадр этого дворца из сказки.