В кофейне я уже смог общаться, не пялясь на нее как шестнадцатилетний подросток на свою первую и, конечно же, единственную любовь. Я даже слегка удивился, что это на меня нашло. Но это было позже, а вначале мы разговорились. Я расспрашивал девушку о том, чем она занимается и что привело ее на этот съезд малолетних «ботаников» и, питающихся чипсами и «кокой», сорокалетних толстяков, часами спорящих о том, кто круче – Бэтмен или Супермен. Шейла (к тому моменту мои хорошие манеры пробудились и мы, наконец, познакомились) рассмеялась и сказала, в этом городе она с группой экологов проводит некоторые исследования. И вот в выдавшийся свободным вечерок случайно заглянула на «Ежегодную литературную ярмарку», во всяком случае, так гласила табличка при входе. И лишь попав внутрь, она поняла, что литературы как таковой там все же нет. А затем Шейла сделала мне царский подарок. Она наклонилась поближе и, понизив голос произнесла: «Вы Джек, только не обижайтесь, но я не очень люблю комиксы. Единственным исключением был роман в картинках «Кровь и шоколад», который я прочла в прошлом году. Это было нечто совершенно особенное!» – Девушка сдула с лица прядь непослушных волос, смешно наморщив носик. Я же сидел, ни жив, ни мертв, понимая, как чувствует себя владелец лотерейного билета, у которого вот-вот откроется последняя выигрышная цифра. «Там была действительно захватывающая история и такие иллюстрации, что казалось, будто я смотрю фильм. Я даже пыталась на вашей ярмарке найти что-то похожее, но все продавцы готовы говорить лишь о своем товаре, а фамилию автора я забыла». Она смущенно улыбнулась, а мое сердце сначала споткнулось, а затем забилось с частотой сумасшедшего барабанщика, где-то в горле. Я наклонился к своей сумке стоявшей у ножки стола и вытащил свежий авторский экземпляр «Мерзлячка из Хилтона» который мне сегодня привез Гвидо. Это был мой самый новый роман. Он был посвящен Маленькому народцу северного Уэльса. «Что ж, я подпишусь настоящей фамилией. Возможно, ее запомнить проще» – нарочито небрежно сказал я. И пока моя прекрасная читательница (Черт! Ей нравятся мои романы!!) изумленно округляла глаза, пытаясь поверить в такое совпадение, я разорвал обертку и размашисто написал на русском: «Шейле, с глазами цвета Зеленого Эрина. Евгений Воробьев». Она улыбнулась, и я понял, что ради этого момента я и рисовал свои романы. Просто не знал этого раньше. «Вот и не верь в чудеса после этого» – она раскрыла буклет посередине и уткнулась в него носом. «Он только из типографии? Судьба сегодня в хорошем настроении» – она попыталась прочесть мою подпись, а я смотрел на ее руки. Загорелые, крепкие, даже слегка мускулистые, но с изящными длинными пальцами. Она не носила колец, и лишь на правом запястье красовался сложный браслет из перевитых вместе бронзовых цепочек и кожаных шнуров. «На каком языке это написано?» – спросила она…

Мы проболтали весь вечер. Оказалось, что она знает уйму старинных валлийских и гэлльских легенд. А я же в ответ рассказывал былины древней Руси, польские и румынские сказания, а также предания индейцев Навахо. К сожалению, исследования ее группы подошли к концу, и следующим утром Шейла улетала в Лондон, а оттуда домой, в маленький городок под названием Баглан-Тидвил, неподалеку от Сноудона, высочайшей горы Уэльса. С удивлением я осознал, что Шейла не хочет расставаться, так же, как и я. Обычно особым успехом у женщин я не пользуюсь. Посудите сами: длинный, угловатый, бреющийся налысо тип, предпочитающий одежду мрачных тонов полувоенного или походного фасона. Вдобавок разочарование, которое испытывали мои потенциальные пассии, когда после слова художник я говорил «комиксист», также не облегчало путь к их сердцам. Тем большим было удивление, когда мое зеленоглазое видение, распрощаться с которым навсегда я уже был практически готов, произнесло: «А не хотел бы ты приехать в Уэльс? У меня начинается сезонная практика. И я показала бы тебе все живописные, таинственные и мистические уголки нашего графства». При этом она взяла меня за руку и с тревогой заглянула в глаза. Она что, действительно волнуется, что я могу отказаться?! Да всей моей выдержки хватило, чтобы не заорать «Да!!» на весь парк, в котором мы гуляли к тому моменту. Вместо этого я повернулся и произнес: «Мне нужно уладить некоторые дела, но ровно через девять дней я буду ждать тебя на вокзале Сент-Панкрас в Лондоне»