Трудно не согласиться с [11.49]; отметим только, что делать «рывок вперед на фоне спада Древнего царства» было некому: строители пирамид, включая кузнецов, которых обвинили в том, что они «поглотили огромное количество сил и исчерпали многие ресурсы», 4,5 тлн были высланы на остров Крит (см. гл. 10). С их отбытием «железная» история (и не только) в Египте надолго прервалась: «… также, как деградировало искусство строителей пирамид, технология производства железа была утеряна, вплоть до того, что позднее, осваивая в поисках медной руды Синайский полуостров, египтяне не обратили никакого внимания на имевшиеся там залежи железной руды» [11.51].

Нам представляется, что «египтяне не обратили никакого внимания на имевшиеся там залежи железной руды» не только потому, что потеряли со специалистами и многие компетенции, но и потому, что просто не знали что есть железная руда. Еще Джосер, египетский царь, начинавший со своим зодчим Имхотепом проект по созданию Мемориала Левантийской цивилизации Первого времени (по строительству пирамид), позаботился об инструментах из меди и бронзы, захватив принадлежащие финикийцам медные рудники Вади Магхара на Синае и организовав поставки олова из порта Лотхал (см. главу Египет-1). Так что про медные руды они знали; использовали, в основном, окисные: бирюзу, малахит.

Но в составе оксидных медных руд нет оксидов железа, значит с экстракцией (извлечением) железа из руды египтяне познакомились не здесь. Несмотря на то, что выплавка меди и экстракции железа путем прямого восстановления его оксидов сыродутным методом технически близки и осуществляются примерно при одних и тех же температурах. Остается «черный песок», больше известный сегодня как «магнетитовый», содержащий оксиды железа – магнетит и гематит. Содержит он и золото, свинец и другие тяжелые металлы, что хорошо известно современным старателям. Скорее всего (и на это указывают раскопки в Нубийской пустыне), увлечение железом началось у египтян с попыток извлечения золота из черного песка методом, похожим на плавку меди. Но довести технологию они, вероятно, не сумели или не успели: труба позвала на Крит. Да и черного песка, видимо, было немного. Хотя встречается он и сегодня, например, на пляжах Хургады, в Сафаге.

Следующая страница истории освоения железа принадлежит ХАЛИБАМ, жившим в Малой Азии, на побережье Черного моря, в устье реки Галис (совр. Кызылырмак), близ города Амис (совр. Самсун) [В: Халибы]; там, где черные пески. Именно они довели технологию производства железа из магнетитового песка «до ума». Вот что об этом писал Аристотель: «… халибы несколько раз промывали речной песок их страны (выделяя тяжелые минералы – „черный шлих“ – авт.), добавляли к нему какое-то огнеупорное вещество и плавили (возможно, „извлекали“ будет точнее – авт.) в печах особой конструкции; полученный таким образом металл имел серебристый цвет и был нержавеющим» [11.52; 11.53].

По-видимому, речь идет о сыродутных горнах (см. ниже); под «огнеупорным веществом», скорее всего, имеется в виду какой-то флюс, понижающий температуру экстракции и облегчающий отделение металла от шлака (отсюда после ковки серебристый цвет), и/или изменяющий свойства шлака, например, его способность разрушать используемые огнеупоры [11.54].

Хотя, скорее всего, «огнеупорное вещество» Аристотеля – это борные руды (бораты) колеманит и пандермит; название последнего происходит от порта и района Пандерма на Мраморном море (совр. Бандырма), близ которого и находятся месторождения пандермита, включая крупное – Султан-Чаир. Кстати, недалеко от них и горы Ида, которые займут важное место в нашем повествовании, и устье реки Галис, где без устали трудятся халибы. Сейчас бы этот район назвали горно-металлургическим.