По мифической генеологии дочь Пелопа вышла замуж за Сфенела, сына легендарного Персея, царя Аргоса. Аргосский трон достался их сыну Эврисфею, а потом его дяде Атрею (в хеттских дощечках упоминается некий Аттарсия, правитель из страны «Аххия». Он же мифический Атрей?). У Атрея были двое сыновей – Агамемнон и Менелай. Они женились на дочерях Тиндарея, царя лакедемонян, Клитемнестре и Елене соответственно. Далее следует пересказать «Илиаду» Гомера с участием названных героев, поговорить о «нашествии народов моря» во главе с «акайваша», что мы и сделаем, но отдельно – и вот, легендарная история вышедших из Анатолии ахейцев-пелоптидов изложена.

Как видно, в изложенной версии ахейцы никакого отношения не имеют к могучему индоевропейскому племени, покорившему пеласгов и другие народы Эгеиды. Такого племени до дорийцев просто не было, как не было до них никаких масштабных вторжений в Эгеиду, оставивших хоть какие-то следы (о генетическом следе мы поговорим позже). Причем она (версия) никак не противоречит Гомеру и античной традиции; более того, она объясняет, почему последние порой не различают ахейцев с пеласгами: ахейцы там – просто один из пеласгических народов, попадающий под зонт под названием «пеласги».

Итак, ахейцы-аххиявцы пришли из Малой Азии, откуда мы, пропитанные античной традицией, их совсем не ждали. Да и греки ли они? Может, того, лудиты-симиты? Или, с чем ещё можно смириться, хатто-хурриты? Но не азиатские же аборигены, в конце концов! В колыбели европейской цивилизации! Кто допустил?!

Спасая положение, некоторые специалисты (Л. Гиндин, В. Цымбурский В. и др.) объясняют нам, что двигаясь из индоевропейских северных земель на юг, греки (первая волна) де не заметили дорожного указателя и повернули вначале не туда, в Малую Азию вместо Южных Балкан. Но, дойдя до страны Аххиява, осознали ошибку и повернули назад, в сторону Фессалии. И при этом изменили свое самоназвание на «ахейцы» в честь тупика, в котором оказались [11.38]. Дальнейшее известно: ахейцы в Фессалии, ахейцы на Пелопоннесе, ахейцы на Крите, далее везде. До «нашествия дорийцев».

Что ж, если занял выгодную позицию – держи её до последнего… оппонента. И очень похоже на толкование талмудических мудрецов. Автора совсем не удивит, если подобно появлению толстенного Талмуда, где сионские мудрецы толкуют Тору, вскоре появится столь же толстое толкование к «Илиаде» мудрецов европейских. Которые и расставят все точки над «и»; учёным такое не по силам.

Однако, надо признать, что без предположения о временном пребывании греков в Малой Азии задолго до образования Аххиявы (Ахейской Пеласгии или, как её ещё называют, Ахейской Греции) трудно объяснить, как малоазийский топоним стал самоназванием страны греков. «Так, может, не греков?! В этом вся проблема. Не были б ахейцы греками – не было бы и проблемы!» – объясняет нам суть вопроса наш читатель. И он, конечно, прав. Но для разгула фантазии надо обойти М. Вентриса. А он, как мы уже знаем, утверждает две вещи: 1) письмо линейное Б создано для греческого языка; 2) оно создано для ахейцев. Из чего следует, что ахейцы – носители греческого языка, то есть греки (по крайней мере языковые, что-то вроде семитов).

Обойти Вентриса по пункту 1) сложно: нужно предложить иную дешифровку микенского письма, не используя предположения, что оно заточено под греческий язык. Вылезет перепись овец, коз и свиней – порядок, нет – продолжайте работать. А вот гипотеза о том, что ахейцы не этнические греки, а всего лишь языковые, более перспективна.

Представим себе, что некое малоазийское племя, называющее себя Аххиявой, под давлением могущественных хеттов перебирается в Фессалию, где уже давно обитают пришедшие с северо-востока греческие племена фессалийцев (позже их будут называть дорийцами). Сблизившись с ними, аххиявцы решаются связать судьбу своего народа с дорийцами, став их «родственниками». Словом, решаются на языковый сдвиг – сознательный переход на греческий язык [В: Языковая ассимиляция]. Процесс этот не быстрый, но и вполне возможный для тех, кто никуда не спешит [11.38].