Слуга твой передаст другому свою должность правителя, которую исполнял он в этой земле. И да будет все по воле твоей, ибо ты даруешь нам воздух, которым мы дышим. Да будет с тобою любовь Ра, Гора и Хатор! Да сохранят они дыхание ноздрей твоих, ибо угодно Монту, владыке Фив, чтобы жил ты вечно!»

После прихода ко мне, ничтожному слуге, гонцов фараона дозволили мне провести еще день в стране Иаа, дабы я мог передать своим детям мое достояние. И тогда поставил я во главе племени своего старшего сына; перешло к нему мое племя и все мое добро: все рабы, весь скот, все припасы и все плодовые деревья.

Затем отправился я на юг. Я достиг укрепления «Пути Гора» и здесь остановился. Начальник отряда, который стоял там во главе пограничной стражи, послал вестника ко двору фараона, чтобы сообщить обо мне.

И вот повелел его величество, дабы надежный управитель царских земледельцев отправился мне навстречу. Следом за ним прибыли груженые суда с подарками фараона для азиатов, которые пришли вместе со мной, чтобы проводить меня до «Путей Гора». Каждого из них я назвал по имени перед посланцем фараона.

А потом слуги принялись за свои дела: подняли парус, и мы отплыли. Всю дорогу для меня варили, мешали и процеживали пиво. И так плыли мы, пока не достигли города Итгу[30].

На другое утро, едва озарилась земля, за мной пришли и позвали меня во дворец. Десять человек шло впереди меня и десять человек следовало за мной.

Между сфинксами у входа я склонился и коснулся челом земли. Дети фараона встретили меня у ворот приветствиями. Семеры, друзья фараона, проводили меня в колонный зал и указали дорогу в покои повелителя.

Я вошел и увидел его величество на троне в золотой нише. Простерся я перед ним на животе своем, услышал я, как божество обратилось ко мне с ласковыми словами привета, – и потерял сознание. Словно сумерки окружили меня! Душа моя отлетела, тело мое ослабло, сердце мое вырвалось из груди, и я уже не отличал жизнь от смерти.

Тогда приказал его величество одному из семеров:

– Подними его! Пусть говорит со мной!

А затем сказал он мне:

– Ну вот и вернулся ты! Ты бежал из Египта и долго блуждал по чужеземным странам. А теперь настигла тебя старость и дряхлость одолела тебя. Вовремя вспомнил ты о своем погребении, – немалое это дело! Теперь не похоронят тебя варвары. Не поступай же во вред себе: отвечай, когда тебя спрашивают, говори, когда называют имя твое!

Но страшился я кары и ответил, как отвечает испуганный человек:

– Что говорит мой повелитель? О, если бы я мог ответить! Но я не могу. Не по своей воле я бежал: десница бога гнала меня. И сейчас еще сердце в груди моей сжимает страх, подобный тому, что был причиной моего злосчастного бегства. Вот я перед тобой, и жизнь моя принадлежит тебе. Да сбудется все, что прикажет твое величество по желанию своему!

Тогда приказал фараон привести к нему детей его. И сказал его величество своей царственной супруге:

– Смотри, вот Синухет! Он вернулся, похожий на азиата, словно он и был азиатом.

Громко вскрикнула супруга фараона, и дети фараона подхватили ее крик. И сказали они его величеству:

– Не он это, повелитель, воистину не он, господин наш!

Но промолвил тогда повелитель:

– Нет, воистину это он.

И вот принесли они ожерелья, трещотки и систры и протянули их фараону[31]. И возгласили они: