Даррен доел скудный ужин и устроился спать, разглядывая прекрасное ночное небо. Звезды сегодня были особенно яркими, а гора Дахаро необыкновенно прекрасна, горделиво поблескивая в сиянии звезд своей снежной вершиной. Вот только черная точка кометы в небе стала больше, хотя если бы Даррен о ней не знал, наверное, он бы ее и не заметил.

Из-за всех этих звуков и шорохов спалось Даррену с непривычки плохо, и, чуть стало светать, он снова отправился в путь. Постепенно лес сменился на мелкий кустарник, а еще через полдня исчез и он. Теперь холмы покрывала только поросль зеленой травы. Взобравшись на один из каменистых холмов, он сделал привал, но провалился в сон и проспал до ночи, а ночью, подкрепившись, снова отправился в путь, благо ночь выдалась ясная.

Петляя по тропе между холмов, внезапно до него донесся оглушивший долину пронзительный вой, один, другой, третий. Вой приближался, и вскоре он заметил в темноте на одном из холмов несколько светящихся желтых глаз. Магуры. Значит, их логово где-то недалеко, совсем близко к Сериндану. Откуда эти твари здесь взялись? Этот путь всегда был безопасным, и таких хищников тут отродясь не водилось. “Что-то неладное творится в Терре”, – подумал Даррен. Лама занервничала и начала беспокойно фыркать. Даррен спешился. На ламе ему от магуров не убежать. “Надо было послушать мастера и идти днем. Дурак!”, – ругал он себя, доставая звездный кинжал. В левую руку он взял флакон звездного света, шепнул ему “Асха дорану” и высоко поднял над землей. Свет вспыхнул, словно молния, осветив темную холмистую долину и пять черных существ с выгнутой спиной, длинными клыками и острыми рогами. Если бы не их светящиеся глаза, Даррен мог бы их и не заметить. Пять пар глаз не сводили с него взгляд и медленно приближались.

Юноша взмахнул кинжалом, блеснувшим звездным светом. Воздух рассекла белая дуга и стремительно полетела в приблизившегося магура. Тот ловко отпрыгнул, ощетинился и зарычал. Даррен думал, что это их напугает, но не тут-то было, они только бросились на него с большим остервенением. Две мощные лапы с длинными когтями чуть было не вонзились ему в ноги, но он проворно увернулся от атак, быстро нарисовал кинжалом в воздухе знак Штар, и перед ним тут же появился белый полупрозрачный щит, в который с размаху влетело две клыкастой морды, от чего щит глухо зазвенел, словно старый колокол. Еще один зверь подкрадывался сбоку, а двое пропали из виду, что настораживало.

– Астерия даннарис! – крикнул Даррен.

От кинжала тут же один за другим отсоединились тридцать белых полупрозрачных копий и полетели в трех монстров, находившихся в поле зрения Даррена. Двоих он убил на месте, а третий, поняв, что имеет дело с необычным противником, решил, что лучше будет найти себе другую добычу, и скрылся за холмами. Даррен повернулся, чтобы защитить ламу, но, к его удивлению, сзади никого не оказалось. Только что она стояла прямо за его спиной, а сейчас ее уже нет, только кровавый след тянется от того места, где она находилась. “Только не это! – пронеслось в голове юноши. – Что мне теперь делать? Неужели придётся идти по пустыне пешком?”. Он побежал по следу и вскоре уперся в небольшое низкое логово среди камней, окруженное четырьмя магурами.

– Астерия даннарис!

В магуров снова полетели призрачные копии. Двое, громко взвизгнув, тут же полегли, а двое смогли увернуться и убежать. Даррен подошел ближе. Всё логово было усыпано обглоданными костями животных, между которыми виднелись и несколько серринских черепов. Здесь же он увидел бездыханное тело ламы. “Почему я не послушал мастера и пошел ночью? Он ведь предупреждал… Что теперь делать?”. После того, как он столько прошёл, мысль повернуть назад его удручала. Он глубоко вздохнул, снова мысленно ругая себя за свое решение идти по этим местам ночью. Молча постояв над ламой, он наклонился, вытащил из-под тяжелой туши сумку с провиантом и повесил ее через плечо, после чего побрел обратно к тропе, в одной руке всё еще держа флакон звездного света, а из другой не выпуская кинжал. Иногда он замечал то на одном, то на другом холме пару горящих желтых глаз, но теперь они уже не решались приблизиться к одинокому путнику с сияющим белым клинком.