На блюдах в завязанных рушниках, бабы несли ещё горячие блины, маковые печенья и «жаворонков». В небольшой корзинке у Снежаны лежали крашеные яйца и свёртки с оленьей колбасой и козьим творогом. Ведогор в обнимку держал жбан с крепкой медовухой. Маленький Сотя нёс в руках старые рубахи и связку рванных лаптей.

Пока дошли до колодца – встретились со всеми соседями, выходящими из домов.

Сегодня коса каждой девушки лежала поверх шубейки на груди, и в них были вплетены самые яркие повязки. Замужние бабы убрали по две косы под кики и шапочки из кусочков заморского бархата и парчи. У некоторых беременных баб рога на киках достигали высоты двух ладоней.

Ой, как непохоже было это шествие на то, что было две седмицы назад, на поминовении дня Дедов и Баб! Тогда на людях были мрачные берестяные личины[27] и старая одежда. Говорили тихо, готовились к пустым седмицам.

Сегодня радовали глаз праздничные одежды, новые широкие пояса, сплетённые сложными узорами€€, веселили переливчатые дудочки, додоли, свирели, бубны и трещотки. Но главное – удовольствие на лицах.

Из всех дворов на съезжающихся на торговую площадь гостей смотрели дети, с трудом сдерживаясь, чтобы не сбежать на праздник раньше родителей. Старики со старухами, те, что уже плохо ходили, сидели перед заборами на скамьях[28] и громко рассказывали, как нужно себя вести при общей молитве в Священной Роще.

У колодца, у саней со старой соломой и жертвенными дровами, сгрудились бабы и, не жалея рук и одежды, на которой оставалась труха, сворачивали и переплетали колючую солому, создавая Зиму-Масленицу. Надели на её круглую голову сразу две шапочки и платок, а на тело – дряхлые рубахи и юбки.

Поверх юбок Ведунья подпоясала чучело рушником, запятнанным маслом и ягодами. Масленицу пристроили на сани и повезли в Священную Рощу, поставить отдельно от Чуров. Княжий конь Топыч косился карим глазом на непривычного седока без лица.

Обе длинные улицы, сходящиеся у большого колодца, заполнили сани жителей и гостей. Сильно пахло лошадиным навозом, свежей выпечкой и мужским перегаром.

Два старика – Бакота и Честик-Честислав, которым младшие родственники ничего не давали делать по дому, только резать деревянные ложки, с удовольствием таскали вёдра с водой на высокий холм к княжьей усадьбе и заливали ледяную горку. Им помогали мальчишки, придерживая снизу тяжелые деревянные вёдра и ожидая, когда они смогут кататься на салазках с утра до вечера, пока не надоест.

На взгорке кругом полыхали костры вокруг высоких, выше мужского роста, чуров богов с резкими лицами. Всего их было семь. Над чурами светлели новые навесы, стоящие на трёх резных столбах.

Небольшую поляну окружали сосны с елями, несколько берёз и отдельно вольготно стоящие дубы.

Деревенские люди шли сюда семьями, по дороге здоровались и трижды целовались: в правую щёку, в левую и опять в правую. Громко произносили: «Здраве будете, соседи. Спасай нас боги. Взойди ярое солнце».

К обласканной Богами и тёплым ветром Священной Роще подошли дружной толпой.

В Священной Роще, недалеко от круга с чурами, мощный Дубыня и хромоногий воротник[29]Тимослав привязали Масленицу к стволу засохшей берёзы, специально оставленному после лета. И вознеслась соломенная Масленица выше священных чуров, хотя всего на одну седмицу. Вокруг неё накидали старые вещи, чтобы сжечь в Неделю.

Боги с одобрением смотрели на своих подопечных. Вчера дворовые люди князя, под присмотром Ведуньи, раскрасили деревянные бороды Богов отваром лука.

Главного бога Рода, не трогали. Вырезанный из дуба, он от времени становился крепче и строже.