– И что это даст?

– Подземный ход, ведущий в Храм Живого металла, начинается там. Его непросто найти, но они бы взяли кого-то в плен и выпытали. Верное дело, они все рассчитали.

– У них не вышло.

– Да, не вышло. Зато они умудрились уничтожить нескольких драконов. Для клана это большая потеря. Если сейчас уцелевшие отцы отыщут платы, оставшиеся от машин, мы вырастим новых роботов. Но если чей-то дракон не успел оставить плату, то клан окажется в бедности и слабости. У нас не будет достаточно машин, чтобы остановить нападение в случае войны.

– Нам надо привезти еще лекарств, на всех не хватит, – ответила ему Мэй, чувствуя, как расползается внутри пустота.

– Надо еще лекарств. И слетать и проверить, как там остальные кланы. Еще много чего надо сделать.

Люк замолчал, посмотрел на Мэй черными, полными горечи глазами и тихо добавил:

– Агинья погибла. Та самая, которая приезжала ко мне. Мэй не ответила ничего. Сухой и жесткий ком встал в горле, но слез не было. Только горечь и песок на губах. Только сажа и пепел. Только жар и пустота.

Люк убедился, что сестренки в порядке и младшие девочки уже укрыты за стенами Костровой Башни, а после сказал, беря Мэй за руку:

– Нам надо наведаться в соседние кланы. Вот-вот наступит рассвет, и тогда драконы встанут на крыло. У нас есть еще энергики для машины. Я рассказал отцам клана, как можно заставить машины летать ночью, у них тоже есть энергики. Они останутся тут защищать народ. А мы полетим в соседние кланы и узнаем, как у них дела. Вдруг там тоже нужна помощь. Я… – Люк замялся, тревожно всмотрелся в лицо Мэй и продолжил: – Я хотел бы, чтобы ты осталась тут, под присмотром отца, и тогда мне было бы спокойнее… но ведь ты не останешься.

– Нет. Я буду с тобой. – Мэй сжала ладонь Люка. – Я буду только с тобой. Так будет спокойнее.

– Значит, летим.

Енси снова поднялся в небо, оставив позади пепелище и смерть. Мэй боялась смотреть вниз, но от жуткого зрелища негде было укрыться. Мертвые тела ополченцев, опаленные огнем и слегка присыпанные песком, казались беззащитными и печальными. Среди них могли быть знакомые. Друзья, может, даже одноклассники. Те, с кем когда-то Мэй дружила, играла, общалась.

Внизу лежала часть ее жизни, уничтоженная навсегда.

И у Мэй просто не было выбора! Она не могла ничего сделать!

Зачем, ну зачем они прилетели в Камлюки?

Ради Живого металла? Опять война за драгоценный металл, рождающий могущественных роботов? Только Городским-то он зачем? Что это даст? У них ведь нет плат кроме леков, они не смогут вывести ни одной машины. И создать тоже не смогут!

Енси между тем обогнул длинный оранжевый отрог горной гряды, и в слабом розовом свете восходящего Светила Мэй увидела еще одно пожарище. Разрушенные стены Костровой Башни, развороченные части драконов. Мертвые тела людей и все еще догорающие костры.

– Это был клан Мигайев, – тихо проговорил Люк.

Навстречу им вынырнул неповоротливый дракон: ему едва хватало розовых лучей Светила, чтобы немного подняться над землей. Махнув рукой, Всадник приказал Люку и Мэй спускаться.

Енси сел в песок, и к ним тут же направились мужчины – те, кто уцелел. Их было не много, раненных, уставших и почерневших от горя.

– Да будет к нам милостива Настоящая Мать, – проговорил Люк, спускаясь вниз. – Я из клана Рика-Им-Наи. Нам удалось отбить нападение, наши машины уцелели. Почти все.

– У нас большие потери. Половина драконов обездвижена, но их можно восстановить. Трое взорваны, из них лишь один успел оставить плату, – пояснил человек с перевязанной головой и ярко-оранжевой накидкой на оголенных плечах.