Сзади подошёл и дотронулся до его плеча Сардейл. Его было трудно узнать из-за нанесённой на лицо чёрной, боевой раскраски. Взгляд его был сосредоточен, и серьёзен:

– Это твоя первая битва. Запомни – совсем не обязательно убивать противника, что ты сбил с ног и ранил. Иди вперёд. Помни – за тобой идут воины, и они добьют его. Ты стоишь впереди, и ничто не должно отвлекать твоего внимания. Рядом будут гибнуть твои товарищи, и если сможешь, то помогай им, если нет, то на всё воля Бессмертного Тэнгри. Но ты обязательно должен выжить. Тебе ещё предстоит занять трон Владыки страны Лазоревых Гор. – Сардейл улыбнулся. – Крепись, Рутгер, сын Ульриха. Ты не один, а воины своих не бросают. И да напьётся твой меч кровью врагов!

Рутгер, не зная, что сказать, кивнул головой, и повернулся лицом к степи. Сотни мыслей молниями вспыхивали в голове, но ни одна так и не задержалась. Да, так и должно быть. Так учил Увгард. Очисти свой мозг от всех мыслей. Тело само подскажет, что делать.

Так же, как и вчера челманы надвигались под рокот барабанов, под вой боевых рогов. Так же неотвратимо, поблёскивая доспехами и печатая шаг. Впереди строя на лошадях ехало несколько воинов, одетых в ярко начищенные доспехи. Один из них держал стяг, где была изображена голова дракона извергающего из открытой пасти огонь. И не было в степи и пяди земли, куда могла упасть стрела и не попасть во врага. Всё поле перед Волчьими Воротами было заполнено ордой челманов. Рябило в глазах от чешуйчатой брони, от разноцветных щитов, от огромного количества поднятых в небо копий.

Зрелище завораживало, и Рутгер подумал, что здесь собралось всё войско врага. Что они готовы хоть по собственным трупам прорваться в Волчьи Ворота и уничтожить клан Снежного Барса так дерзко бросившего вызов непобедимой и неистребимой мощи.

Полчища врага остановились, и воевода отметил про себя, что катапульты как раз смогут докинуть до них свой смертоносный груз, состоящий из камней и кувшинов с земляным маслом.

От строя отделились всадники и подъехали ко рву, заполненному трупами лошадей и уже поверженных врагов. Без всякого сомнения, это был воевода челманов и его свита. Вперёд выступил один из воинов, и на языке гааров прокричал:

– Повелитель Сармейских степей хочет говорить с вашим воеводой и вождём! У нас есть, что предложить таким отважным воинам, и Всесияющий Аллай-хан будет рад, если мы сможем договориться!

Вальхар оглядел стоящих рядом воинов, и улыбнулся:

– Что ж, это нам на руку. Надо послушать, что они могут нам предложить. Рутгер, ты как воевода пойдёшь со мной. Герфур, ты понесёшь знамя Стального Барса.

– Это может быть ловушка. – Нахмурился Сардейл. – Их шестеро, а ты собрался идти втроём, причём двое ещё ни разу не напоили свои мечи кровью. Они могут просто перебить вас и оставить войско клана без вождей.

– Конечно. – Весело откликнулся Вальхар. – Но ведь ты прикажешь лучшим стрелкам приглядывать за противником? Тот, кто перейдёт ров, должен быть убит. Стрела из лука до них не долетит, а вот выпущенная из арбалета пробьёт и щит, и доспехи. Мы ничем не рискуем. Лестницу!

Воины быстро приставили грубо сколоченную лестницу к внешней стороне стены. Глядя на их мрачные лица можно было сразу догадаться, что они не в восторге от идеи вождя клана. Ещё сто лет назад перед каждой битвой было принято обговаривать условия для победителей и побеждённых. После переговоров два лучших бойца от каждого войска сходились в смертельном поединке, чтобы выяснить, кому благоволят Боги, и только после этого начиналось само сражение. Так было, когда в Обитаемом Мире ещё оставалось место для чести и благородства. Когда он не был так густо населён, и войско из двухсот воинов считалось огромным. Гаары первыми нарушили эту традицию, убив во время переговоров воеводу вигов. С тех пор поединки во славу Богов прекратились, и никто не настаивал на их возрождении.