“Наверное, не стоит ему все рассказывать. Я его знаю только пару дней, но все же…”

– Вы, наверняка, давно заметили, что дома у меня, скажем так, бывает очень неспокойно. И…

– Не бойся, я никому ничего не расскажу, если ты боишься этого.

– Спасибо… Так вот, и я уж было забыл, какого это просто сидеть в кресле, не вздрагивая от каждого шороха и не переживая ни за что.

– И что же в этом странного? – мистер Гилберт все еще смутно понимал, к чему ведет Сергей.

– Да то, что у вас я себя чувствую гораздо лучше. Здесь чувствуется домашняя атмосфера и уют. Здесь… абсолютно спокойно… И странно то, что здесь, именно в этом кресле я чувствую себя, как дома, хотя вы, это кресло, и эта квартира чужие для меня…

– Я тебя понял… Это нормально, – Лесли слегка запнулся, – в твоей ситуации. Знаешь, что я тебе скажу? Дом – это не где ты прописан, где ты ночуешь, куда ты приходишь после учебы, нет. Дом представляет собой нечто другое. Твой дом – это, в первую очередь, место, куда тебе хочется возвращаться. Дома тебя ждут, и не важно, кто или что. Это может быть даже потертое кресло, в котором ты сейчас сидишь. Так что не переживай, все нормально… Лучше пей чай, тебе надо согреться.

– Спасибо…

– Да за что? – не переставал удивляться старик.

– За то, что слушаете и говорите со мной об этом, а не послали куда подальше, как любит делать моя м… – Сережа осекся и понял, что хватил лишнего. – Ну, ладно, я пошел. Спасибо за чай, мистер Гилберт. До скорой встречи!

– Постой, – Лесли схватил парня за локоть и виновато улыбнулся, ибо не рассчитал силы, – ты все время так быстро уходишь, что я не успеваю обсудить с тобой самое важное.

– Что же?

– В молодости я занимался серфингом и весьма преуспел в этом деле. Вот я и подумал, ведь скейтбординг – это серфинг на асфальте. Если не ошибаюсь, первые скейтеры были как раз таки серферами, которые не могли рассекать по волнам из-за их отсутствия. И если ты хочешь, я могу стать твоим учителем.

– Вы? – Сергей быстрым движением руки закрыл раскрывшийся от удивления рот. – Но Вы же… как бы…

– То, что я инвалид, нам никак не помешает, поверь.

– Что-то мне подсказывает, что из вашей затеи ничего не выйдет.

– А ты попробуй. Все равно ничего не теряешь. Ну что, – Гилберт протянул иссохшую ладонь, – по рукам?

“Чем черт не шутит?”

– Окей. Когда вам будет удобно провести первый урок? – паренек, не удержавшись, испустил тихий смешок.

– Да как вернется солнце, так и приходи. Я все равно на пенсии, свободного времени у меня о-о-о-о-чень много.

– Хорошо, договорились. До скорого, мистер Гилберт.

– До скорой встречи, Сереж.

Приветливый луч восходящего солнца разбудил яркими искрами нового дня спящего Сергея. “Солнце! Значит, сегодня надо будет напомнить мистеру Гилберту об обещании, хе-хе” – поднявшись с кровати, парень быстрым шагом прошел в ванную комнату, стараясь не разбудить мертвое нечто, храпящее на полу в соседней комнате.

– Оу, парниша, да ты оброс! – сказал Сережа отражению в зеркале, у которого еле заметно поблескивали в свете лампы прозрачные усики, и достал из шкафчика бритвенный станок с пеной для бритья, подаренные на Новый Год. – Надеюсь, мистер Гилберт не обманул, и он взаправду бывший серфер, – плотным слоем намазав лицо, Сергей приступил к бритью. – Хм-м-м… а что, если… – быстрыми движениями он сбрил почти все, оставив пену лишь в некоторых местах таким образом, что стал похож на солиста местной скейт-панк группы, и, представив микрофон вместо бритвы, шепотом начал петь:

Кто хозяин огня?

Кто хозяин огня? Да!

Кто хозяин…

– Сергей! – это была мать, бьющая кулаком в дверь со всей силы. – Завались! Не мешай людям спать! Кретин! Пошел вон! Чтоб глаза мои тебя не видели, понял?! – она начала переходить на ультразвук, поэтому парень, в два счета добрившись, выскочил из ванной комнаты, мигом оделся, прихватил скейт и побежал к мистеру Гилберту.