— Это было отвратительно, — вдруг выдыхает Кир, пропуская меня вперед.

— Что?

Я будто пробуждаюсь от затянувшегося сна. Хлопая ресницами, оборачиваюсь к Кириллу. На его лице отражается неприязнь, разочарование и равнодушие одновременно.

— Лучше бы сходили на «Двое на земле». Я бы хоть поплакал.

Я хихикаю. Он ведь не всерьез?

— Чего? — улыбается он, достает из кармана джинсов пачку бумажных платочков и трясет ею в воздухе. — Я подготовился.

Я громко смеюсь, давая волю эмоциям. Но как только Дима вновь появляется в моем поле зрения, я стихаю.

Он проходит мимо и странно смотрит на меня. Кажется, что он смеется над моей компанией, а точнее над Кириллом. Меня так это злит.

Выйдя из зала, я и Кир останавливаемся. В попытке доказать Диме, что я о нем и не вспоминаю больше, плотнее подхожу к Кириллу и без раздумья касаюсь его губ своими. Это короткий пятисекундный поцелуй, но… странно приятный. Я прижимаюсь головой к его груди и с вызовом смотрю на Диму. Понял?! Я не одна, а это главное!

Дима ухмыляется и, кажется, не придает особого значения моим действиям. А вот я… Только спустя мгновенье осознаю, что натворила. Боже, хоть бы Кирилл не подумал, что я в него влюбилась! Его бешенное сердцебиение звенит у меня в ухе. Он замирает и будто не дышит. Я чувствую, как его рука поднимается за моей спиной. Нельзя позволить ему себя обнять.

Я молниеносно отклеиваюсь от него и делаю вид, что ничего не произошло. Мило улыбнувшись, смотрю в сторону главного выхода и спрашиваю:

— Пошли?

Кирилл угукает и чешет затылок. Ему, очевидно, неловко. В целом, мне тоже.

На улице уже стемнело, фонари приступили к своей ежедневной работе. Я, по-прежнему не выпуская букета из рук, иду, прижимая его к животу. Кирилл шагает рядом. Мы молчим.

Мне так стыдно. Кажется, что я испортила наше свидание. Этот парень скупил все билеты и пошел на «Одержимость» только по моей прихоти, а я даже не вникала в сюжет и почти не смотрела на экран. И почему Дима продолжает появляться в моей жизни и все портить? Сейчас легче сбросить всю вину на него. Во всем виноват он и никто больше.

— Я тебя провожу? — хрипло произносит Кирилл, затем прокашливается.

— Давай, — тихо отвечаю я.

Может быть, это спасет вечер?

Сделав еще парочку шагов в молчании, мне хочется его нарушить, чтобы прогнать неловкость.

— Как тебе фильм? — не поднимая глаз, спрашиваю я, совсем позабыв, что Кирилл выразил свое мнение сразу же, как мы покинули зал.

— Чушь полнейшая, — смеется он и прячет руки в карманах джинсов. — А тебе как?

«Не знаю, не смотрела», — проносится в моей голове, но такую правду говорить не стоит.

— Ничего так, разок глянуть можно.

— Ну да, была там парочка моментов…

Это каких интересно? Он же сказал, что фильм — фигня.

— Действительно? — кошусь я на него и вспоминаю единственный момент, который более-менее запомнила — орущая окровавленная тетка с черными патлами на голове.

— Угу.

— И какой же момент тебе понравился больше всего? — усмехаюсь, в предвкушении ответа.

Кирилл вздыхает и игриво протягивает:

— Ну… тот, где ты схватила меня за руку. И там… после титров еще один.

Я быстро поднимаю на него глаза, Кирилл в своей самоуверенной манере подмигивает мне. Быстро отворачиваюсь.

— Не помню, конечно, что там происходило в фильме, но момент был очень запоминающимся. Я аж чуть не умер!

Я мотаю головой и изо всех сил сдерживаю смех. Сейчас его прямолинейность не раздражает меня, а веселит.

— От счастья? — предполагаю я и снова смотрю на него.

— Шутишь? — удивляется он. — От страха, естественно! Уродский скример на огромнейшем экране! Но, слава богу, у меня были салфетки, — хихикая, произносит он и снова трясет ими в воздухе, достав из кармана.