Обстановка тому соответствовала и разговор по мере последующих возлияний становился все более непринужденным и интимным. Анжела, милая болтушка, без капельки стеснения, и даже с некоторой бравадой, рассказывала нам, как этим летом она, успев побывать в различных городах – Николаеве, затем в Ялте, потом в Одессе и, наконец, в родном Кишиневе, проводя время в самых разнообразных компаниях, встречалась и общалась с многими ребятами, и никто из них так и не решился освободить ее от этой нелепой (по моему личному мнению) ошибки природы – девственной плевы, хотя ей, матушке-природе, было, конечно, виднее, когда она ее (эту самую плеву) создавала.

Остальные наши девушки, слушая Анжелу, лишь понятливо посмеивались, и это означало, что один из главных этапов взросления – избавление от девственности – был ими уже преодолен. Игорь, слушая эту болтовню, только позевывал и кивал головой, затем, воспользовавшись небольшой паузой в разговоре, отозвал одну из девушек, Сильвию, в сторонку, и напрямую спросил ее, не желает ли она с ним уединиться. Сильвия, подумав немного, согласилась, после чего они покинули наш кружок и направились к машине Игоря, расположенной неподалеку от места нашего базирования. Кондрат был занят разговором с Еленой, тоже, очевидно, склоняя девушку к интиму, и я, решившись, шагнул к Анжеле, подал ей руку и спросил:

– Давай-ка и мы с тобой, милая, тоже куда-нибудь прогуляемся, ты не возражаешь?

Девушка с готовностью встала, и я повел ее к машине Кондрата.

Несколькими минутами ранее я коротко переговорил со своим товарищем, предложив ему заняться в этот вечер девственницей Анжелой, аргументируя свое предложение тем, что каждый мужчина по логике вещей должен хотя бы раз в жизни переспать с девственницей, но Кондрат отказался: он, как я знал, терпеть не мог девственниц и даже слышать о них не хотел – у него, подозреваю, еще с ранней юности развилась виргофобия – это, если верить медикам, болезнь такая, боязнь девственниц. Кондрат часто шутил, – а может, говорил это всерьез, – что даже с любимой девушкой, своей невестой, не захочет в первую брачную ночь лечь в постель, если та окажется девственницей.

И пусть не усмехается многоопытный читатель мужского пола, сегодня это уже научно доказано – очень многие мужчины боятся лишить девушку невинности, хотя, если спросить об этом любого из них (из нас), то в большинстве своем они скажут так: а?! что такое? девственница? а ну-ка подать ее сюда, я ее сейчас…

И все же в большинстве случаев это было бы пустой бравадой, хотя бы уже потому, что это действо так или иначе связано пусть порой с минимальным, но насилием, криками, болью и кровью; а также потому, что и удовольствия в этом мужчине нет никакого, если в данном абзаце не касаться криминальной стороны вопроса и могущих возникнуть после этого нежелательных последствиях для мужчины.

Итак, мы с Анжелой сели в машину Кондрата и я тронул с места – моя спутница продолжала весело щебетать, что-то рассказывая и, казалось, не выражала никакого беспокойства тем, что мы, покидая остальных, отправляемся кататься вдвоем. Я отъехал от нашего места расположения не очень далеко, всего около километра, после чего съехал с дороги, немного углубившись в посадку – полосу деревьев вдоль дороги шириной в несколько метров, – и остановился, заглушил мотор и вышел из машины; Анжела вышла следом за мной.

– Раздевайся, девочка моя, – сказал я, подходя к ней вплотную и мягко обнимая за талию.

– Зачем? – Казалось, впервые за все это время Анжела начала проявлять некоторое беспокойство.