В XIX веке взяточничество среди городской полиции не считалось большим грехом. Такое отношение объяснялось прежде всего недостаточным жалованием, учитывая тот факт, что даже форму страж порядка покупал за свой счет. Взятки давались в форме различного рода преподношений. Подарки можно было поделить на «узаконенные» и «праздничные». К примеру, полицейские рангом пониже, а также служащие и городовые дважды в год (на Пасху и Рождество) обходили домовладельцев и принимали от них подношения. Терпимость граждан была вполне объяснимой, взятки давались для того, чтобы лишний раз задобрить околоточных надзирателей, частных приставов, да и в целом начальство. Таким образом, владельцу доходного дома было легче заплатить полицейскому, чем содержать свое имущество в чистоте и порядке. Свидетельством таких «отношений» является запись, сделанная в расходной книге «частному приставу в день его имени». Таким образом выстроилась коррупционная система, которая вполне устраивала большую часть населения и правоохранительные органы. Необходимо отметить, что полицейские особо не пренебрегали такой привилегией, как собирать денежные средства со своих граждан. Городовые старались брать по чину, не обирать бедных до нитки. Взятки стали настолько нормальным явлением, что со стороны граждан сложилось недоверчивое отношение к тем, кто не брал мзду (однако если взяткополучатель переступал невидимую черту, граждане могли пожаловаться в вышестоящие органы). В XX веке полицейским стали задерживать зарплату, в результате чего так называемые «праздничные» деньги шли на оплату труда стражей порядка. Доходило до того, что полицейские начали заниматься торговлей. Так, в 1916 году о высокопоставленном полицейском сообщали: «Когда Жичковский, расплодив в своем участке всюду тайную торговлю вином и нажив на этом деле состояние, купил для своих двух содержанок автомобиль, пару лошадей и мотоциклет двухместный, то его, четыре месяца тому назад, перевели в 3-й Пресненский участок…». Помимо этого, полицейские «крышевали» различные увеселительные заведения, давая им возможность закрываться позже обычного. Граждане в свою очередь шли на различного рода ухищрения, к примеру, московский обер-полицмейстер Николай Ильич Огарев приезжая на обед, расплачивался десятирублевой купюрой, в ответ же ему давали восемь трехрублевок и рубль, который он оставлял на чай. В итоге прибыль полицмейстера составила четырнадцать рублей. Необходимо подчеркнуть, что борьба с коррупцией велась в полиции начиная с 1880-х годов. В частности, ей плотно занимался обер-полицмейстер Александр Власовский. Несмотря на это москвичи невзлюбили начальника полицейской службы, которому нельзя было «дать на лапу» и после Ходынской трагедии 1896 года он был отправлен в отставку. К началу XX века честный полицейский стал скорее исключением, чем правилом. Ситуация с коррупцией в Российской Империи становилась все хуже. Размер взяток со временем стал расти в геометрической прогрессии. Даже на таможне стали слагать легенды о нечистых на руку служаках. К примеру, за досмотр автобуса с челноками, народ без лишних разговоров скидывался деньгами, только для того чтобы избежать многочисленные проверки багажа.

Дело дошло до того, что провести партию контрабанды не представляло ни какого труда, просто надо было знать таксу провоза. Проблему взяток на таможенных постах Российской Империи решил лишь Александр I.

В 1811 году император издал именной указ, согласно которому все контрабандные товары, а также штрафы, налагаемые на контрабандистов, поступали не в казну, а самим таможенникам (а также в пенсионный таможенный фонд, правлению таможни и обнаружителям контробанды). Таким образом брать взятки стало просто невыгодно. Такой порядок просуществовал с 1819 по 1935 год, когда за ростом благосостояния служащих рос и престиж таможенной службы. В результате формировалась определенная культура, при которой попасть на службу в таможню по «блату» стало делом почти невозможным. Благодаря этому сформировался целый пласт таможенных служащих со своими традициями и понятиями чести и долга. Как говорил герой культового советского фильма «Белое солнце пустыни» Верещагин, – «Я мзду не беру, мне за державу обидно». Таможенник тех лет, стал патриотом своего Отечества.