Он сказал, что среди болгар много храбрых воинов, поблагодарил кардинала и господина Ваврена, одарил их и признал, что сейчас священная армия Святого Отца Нашего (Папы) и герцога Бургундского[32] спасла одиннадцать или двенадцать тысяч душ и тел христиан от сарацинов, а это кажется ему очень большой заслугой.
Джурджу был завоёван практически полностью, там ситуация оказалась более драматической. Турки согласились вернуть крепость жителям в обмен на гарантии сохранности армии и их жизней. Тогда Мирча попросил встречи с Валераном де Вавреном и рассказал ему, что предатели, которые обманули его отца и дали ложные клятвы, а в 1442 году помогли поймать его, находятся среди осаждённых. И добавил:
«Мой отец отправил меня воевать и сказал, если я не отомщу, он отправит меня обратно и отречётся. […] Я вижу около двух тысяч валахов в двух лье отсюда, они переходят реку, а на этом берегу расставлены засады и ловушки. Когда же они будут в Никополе, я встречу их и всех убью».
Ваврен ничего не ответил, т. к. понимал и одобрял этот акт мести. Позже он описал это достаточно холодно:
[Привязав лошадей за хвосты, турки переходили через Дунай на болгарский берег]. Но проходили они мимо галлов вероломно и трусливо: держали в руках натянутые луки и щиты на шее, показывая, что если те издадут хоть звук, то им не жить. Так они перешли Дунай и вошли в Болгарию.
Турки спустились ниже по реке и дальше поехали верхом. Им удалось проехать совсем немного: сын валашского князя устроил засаду и убил всех до одного. Даже несмотря на то, что он хотел взять живым предателя отца, мститель своей рукой снёс ему голову, напомнив о предательстве. Когда валахи забрали всю добычу, то спустили обнажённых турков в воды реки вниз по течению – это было жуткое зрелище для галлов, которые шли впереди.
В конце концов галеры прибыли в Никополь 12 сентября. Встреча с венгерской армией была назначена на 15 августа, но Янош Хуньяди так и не появлялся. Было принято решение осадить Никополь и штурмовать башню, где укрывались войска, грабившие Валахию. Валеран де Ваврен был ранен и болел. Именно тогда наставник Мирчи нанёс ему визит и напомнил о событиях 1396 года.
Опустив оружие, наставник сына валашского князя, которому было восемьдесят лет, пришёл к господину Ваврену и сказал: «Около пятидесяти лет назад король Венгрии и герцог Жан Бургундский (Жан Бесстрашный) осаждали этот город, в трёх лье отсюда была битва. Могли бы вы подняться с кровати, спуститься и прийти на то место? Я покажу вам его и расскажу, как проходила осада». И господин Ваврен, одетый в ночные одежды, спустился к месту битвы. Вот что сказал ему наставник, стоя перед высокой круглой башней: «Смотрите, здесь стояли король Венгрии и венгры. Здесь был французский коннетабль, а здесь герцог Жан». Башню эту, как он сказал, герцог начинил взрывчаткой, чтобы поджечь её, когда придут биться новые воины. Но господин де Кусси [Энжеран де Кусси][33] пленил упомянутого герцога, ведь в его распоряжении были шесть тысяч турок, которые пришли сражаться с крестоносцами. Чтобы сократить рассказ, он продемонстрировал де Ваврену битву, как он был пленён турками и продан в рабство в Генуе, где выучил язык. И тогда де Ваврен поверил всему, что сказал и показал ему наставник».
Тем временем появился Янош Хуньяди со своими войсками. Предписанием военного совета было решено прекратить осаду Никополя, которая могла затянуться, и подниматься вверх по Дунаю до реки Джу, где венгры уже приготовили плот, чтобы перевезти людей и вещи. Приближался День святого Михаила (29 сентября), и венгры продолжали настаивать на том, что будут сражаться с турками. В конце концов войска султана, стоявшие на правом берегу Дуная, отступили, сжигая за собой всё, Янош Хуньяди отказался преследовать их, опасаясь ловушек. Он считал, что после гибели короля Владислава при Варне на нём лежит ответственность за королевство, знать и простых людей Венгрии.