– Львовна, – ласково рычу я, – я ведь тебя уволю…
– Попробуй, Антоша, попробуй… – так же ласково, в тон, отвечает мне старая перечница, – а я посмотрю, через сколько часов, заметь, Антоша, не дней – часов, ты попросишь вернуться…
– Слишком ты нахальная стала, Львовна, – хриплю я, прикидывая, что будет, если она вдруг откажется у меня работать, и внутренне содрогаясь от одной только мысли об этом.
– Это ты, Антоша, стал много пить. Тебе книгу сдавать. Виталий Борисович расстраивается, что ни дозвониться, ни дописаться не может до тебя… И ребенку нечего плохой пример подавать… Она и без того нахлебалась…
Рычу, отрубая связь.
Слушать проповеди за свои бабки от своей же доработницы… До чего ты дошел, Буров?
Понимаю, что придется это проглотить все же.
С людьми я схожусь очень плохо, и они платят мне взаимностью.
Львовна, при всей ее нетолерантности ко мне лично, бесценный кадр.
Спокойная, с крепкой психикой, чистоплотная и вкусно готовит жрать то, что я люблю. Не болтает, не сплетничает, блюдет коммерческую и личную тайны.
Терпит мои заскоки, хотя, какие у меня там заскоки?
Я же практически ангел, блять!
Правда, до нее ни одна домработница и недели не держалась.
А Львовна уже четвертый год тут. Приходит три раза в неделю, делает свои дела, в мои не лезет… До сегодняшнего дня.
Она мне один раз даже жизнь спасла, вызвала скорую, чтоб меня откапали и вернули в реальность. После этого случая я сдерживаю свои порывы. Немного.
– Ой, какая прикольная штука! – голос Драконяши, о присутствии которой я успеваю забыть в запале, заставляет замереть, а затем резко развернуться. И опять замереть. – А это копье, да?
В руках у безумной девки боевой дротик индейцев навахо. Его преподнес мне один из читателей на какой-то очередной издательской тусне. Этот мужик клялся, что конец дротика измазан слизью южноамериканской лягушки. На минуточку, самой ядовитой твари на планете…
Глава 3
– А почему такой маленький? – она не смотрит на меня, а то бы давно уже забила тревогу, потому что, сто процентов, моя рожа сейчас – реальный стоп-сигнал. И, наверно, даже цвета такого же. Красного, блять. Но Драконяха пялится на дротик, вертит его так и эдак, ее псина вошкается где-то под нашими ногами…
А я лихорадочно прикидываю, как у нее эту хрень забрать и не дать уколоть палец.
А то будет у меня тут мертвая царевна. Совсем мертвая. Никакой Елисей не спасет…
И вот только не надо меня спрашивать, какого, собственно, черта дико опасная вещь валяется в свободном доступе?
Во-первых, мой кабинет. В моем доме. Что хочу, то и держу. И как хочу, так и держу. Львовна здесь вообще только полы протирает, а мебель не трогает ни под каким предлогом. Хотя, вон, бар вынесла, старая карга… Но это – исключительный случай. К тому же, она – умная бабка, знает, что можно трогать, а чего ни в коем случае касаться нельзя.
И во-вторых, этот дротик лежал себе спокойно в шкафу. Закрытом, бляха! Закрытом шкафу!
Это надо особым складом ума обладать, вернее, того, что заменяет этой блонди ум, чтоб залезть туда, куда не нужно!
Пока я обмираю от ужаса, прикидывая собственный полет через стол к ненормальной девке, она, наконец, соображает поднять на меня взгляд.
Ну и, видимо, зачатки интеллекта и самосохранения срабатывают, потому что она замирает, ошарашенно смотрит то на меня, то на дротик в своих руках.
Еще шире распахивает глазки, раскрывает ротик в удивленном «О», отставляет немного руку с оружием в сторону…
И в этот момент я резко перегибаюсь через стол и что есть силы луплю по тонкому запястью.
Дротик вылетает из пальцев и скрывается в дальнем углу комнаты. Машинально прислушиваюсь, с некоторой надеждой ожидая визга лысой крысы. Ну мало ли, вдруг мне свезло, и она там устроилась, на свою беду и мое счастье?