– Ой… Антон… – Драконяша встала с пола и уставилась на меня своими огромными светлыми глазами, полными слез, – Жорик пропал! Понимаете? Он… Не отзывается! Я боюсь, что он выбежал на улицу, и его ястреб уне-е-ес!

На последнем слове она зарыдала, распустив губы, а я, вместо любой ожидаемой реакции, тупо уставился на это зрелище.

Губы, и без того, пухлые от природы, еще больше разнесло из-за слез, и теперь они стали еще пухлее. Поставить на колени, дать в рот… Ох, бля! Не моргать, не представлять!

– Это хорошо, что он пропал, бля, – вышло хрипловато, но холодно. Нормально, в общем. – А то я бы его сам прибил. Он у меня сгрыз кросс!

– Да что вы про свой кросс! Кросс – это тряпка! Обувь! А Жорик – живой! И он сейчас, может, страдает…

– Если его птицы украли, то не страдает уже, – философски пожал я плечами, а Валя, трагически заломив брови, зарыдала еще сильнее.

– Черт…

– Антон! Помогите! Пожалуйста! Ну есть же в вас что-то человеческое?

Нормально так…

Мне бы обидеться, но она так смотрела, так смотрела…

Тут, судя по всему, очередной провал в памяти произошел, потому что осознал я себя уже идущим по коридору и заглядывающим во все углы своего дома.

Я искал гребанного Жорика.

И совсем не для того, чтоб зажарить, не обдирая шкурки, и сожрать, как русские пилоты на диких аэродромах Забайкалья жрали хомяков, по пьяни приняв их за сусликов.

А для того, чтоб отдать его в нежные лапки хозяйки. Чтоб она его приласкала… Лучше бы меня, бля.

– Жорик! – рявкаю, потеряв терпение, и эхо гуляет в моем стильном, полупустом доме. – Где ты, сука?

– Не надо! – разворачиваясь, гневно шипит Драконяша, – говорила же! Он вас испугался!

– И правильно сделал! Кросс мой сожрал, тварь!

– Он не тварь! Он маленький! У него зубки молочные еще! Режутся!

– Да мне похер! – продолжаю разоряться я, – ты обещала, что не будет проблем с ним! Соврала!

– Нет! Просто вы все принимаете близко к сердцу…

– И к кошельку.

– Вы – меркантильный человек…

– Топай давай вперед, ищи свою крысу.

– Жорик – не крыса…

– Ага… Продукт генной инженерии… Неудачный…

В голове тут же рождается идея веселого постапока, где в результате мутаций вот таких вот мелких гадов, они обретают разум. И решают извести человечество, подчинить себе, сделать из нас рабов. Но сделать это так, чтоб люди нихера не поняли, и думали, что по-прежнему короли мира.

Но сами чтоб ухаживали за мелкими тварями, мыли им жопы, кормили самым лучшим и так далее…

Стоп!

А ведь это уже происходит!

То есть… если исходить из теории бритвы Оккама…

Меня эта неожиданная мысль так сильно поражает, что на полном ходу торможу, и даже аппетитная жопка постоянного раздражителя отходит на второй план.

Стою, лихорадочно обдумывая ситуацию, вертя ее в голове так и эдак.

И не сразу замечаю. что мешает какой-то посторонний звук. Знакомый очень.

Скулеж. Еле слышный.

Отбрасываю мысли и мировом господстве мелких грызнюков, разворачиваюсь и топаю на звук.

И в малоприметном коридоре, на которые богат мой внешне простой дом, нахожу пропажу моей гостьи!

И, что самое забавное, практически в том же положении, что и его хозяйку за пять минут до этого! То есть – мне видна только тощая жопень с пимпочкой хвоста.

А основная масса крысы – под стеклянной выдвижной дверью в санузел. Каким образом он туда залез, учитывая, что расстояние от двери до пола всего пара сантиметров, непонятно.

А еще непонятно, каким образом он там живой еще, как его на две части не разрезало. Стекло, хоть и обработанное, но края-то островаты…

Становлюсь на колени, прикрываю дрожающую жопку ладонью, чтоб не вздумал дернуться, и начинаю аккуратно сдвигать дверь в сторону.