Рилай молча взяла ложку, продолжая есть. Лишь спустя пару минут молчания, она тронула Далию за плечо.

— Ты это пить и… — она указала на свой язык. — Понимаешь?

— Пить это и мочь?.. — Далия изобразило рукой жест разговора.

— Да, верно, — кивнула дракон. — Но! — она подняла палец, затем опуская руки к груди и изображая в них младенца, а потом как передаёт его старухе.

— Нет! — испугалась Далия, отодвигая от себя пузырёк. — Нет, нет, нет.

— Не спешите, — старуха усмехнулась глядя на отрицательно настроенных девушек. — Подумайте до завтра об этом.

Рилай указала на старуху, сделала жест говорения и постучала себя по виску, показывая мысль, а потом и сложенные ладони под ухом. Далия кивнула, но явно настроенная на дальнейший отказ.

— Чтобы помочь вам принять решение, — ведьма суетливо метнулась к комоду, зарываясь в него по самые плечи, — я кое-что сделаю. Вот он, — она достала ужасно грязный плетёный мешок. — Вытяните по свитку каждая, там будет ваша судьба. Слово ведьмы, что ничего взамен не возьму, только хочу, чтобы вы согласились на обмен.

Рилай хотела отказаться, но слово ведьмы на ветер не бросают, если его дали — нарушить не получится никак.

— Давай свои предсказания, ведьма, — протянула руку дракон, но старая женщина мешок одёрнула.

— Погоди, я же не колдовала ещё! — она стала мельтешить по всей комнате, собирая разнообразные травы и кристаллы. Ведьма что-то шептала, жгла их и даже уколола палец, смешивая с кровью пепел. Рилай подобное уже видела, когда Далия колола свои пальцы, освобождая подругу от железных оков. Возможно, дочь Далии и сумела бы стать хранительницей хребта миров, но если полудемон этого не хочет — значит, не суждено. — Всё, давай, змеица. Узнай, что ждёт тебя.

Рилай скептически хмыкнула, но всё равно сунула руку в мешок. Она копошилась среди множества свитков, слегка грубых и пыльных. Наконец, схватила один из них, доставая и сжимая в руке.

— Далия, м, — дракон кивнула на мешок и сжатый в её руке свиток.

Полудемон тоже вытащила, развязывая на нём травинку и пялясь в только ей известные здесь буквы. Это был её родной язык, язык демонов, она удивленно посмотрела на старуху, но та лишь покачала головой. Она не знала языка демонов, но его знала древняя магия. Рилай тоже развязала свой свиток, читая буквы, складывающиеся в незамысловатый стишок:

Чем сильнее пылает пламя,

Тем глубже течёт река,

Предав родимое знамя,

Исчезнешь ты на века.

Не пытайся найти утеху,

В холодных пустых стенах.

Твоя борьба только смеху,

Принесёт, да и крах.

Поможет тебе лишь смиренье,

Согласия немая волна.

Тебя погубит творенье,

Останешься ты одна.

Остуди свой пыл,

Измени себя,

Пойми кто был,

Искренне тебя любя.

— И толку? — она смяла лист, сжигая своим огнём. — Ничего не понятно, замудрёно и бессмысленно.

— Ты поймёшь, когда придёт время, — ведьма растянула тонкие губы в усмешке. — Но не будет ли уже поздно?

Рилай скосила глаза на Далию, что тоже не могла уловить смысл написанного. Она смотрела в одну точку и было слышно, как работают шестерёнки в её мозгу. Только подумав о разгадке стихотворения, Рилай получила головокружение — сил практически не осталось. Она свалилась на предложенную ведьмой постель, подзывая жестом к себе Далию.

— Спать, — она зевнула, подкладывая руки под ухо. — Иди сюда.

— Спать, — повторила полудемон, забираясь на другую сторону от дракона, та была на удивление тёплой даже в человеческом виде. — Цветочек.

— Что? — Рилай приоткрыла один глаз. — Где?

— Ты, — сонно рассмеялась Далия, ткнув в лоб подругу. — Рилай — цве-то-чек.

Сохраняя теплую улыбку на губах, Рилай закрыла глаза, чувствуя как сон уносит её в свои дали. Несмотря на опасность от старухи, сон был беспечным и глубоким, предвещающим только покой.