– Представляю, каково самому Чичеро сидеть в сундуке с этакой заразой, – грустно подметил дракончик, – да и сам сундук ведь далеко не яйцо. В смысле, не убежище. Думаю, этот Чичеро день и ночь стучится наружу!

– Нет, молчит, – возразил Хафиз. – Чичеро очень ответственный. Он ведь добровольно там сидит. Понимает: стоит ему выбраться из сундука, как освободится и зловредный демон.

– Ты, похоже, хорошо знал этого Чичеро, дядя Хафиз, – сделал вывод малыш Драеладр, – раз так уверенно говоришь о том, что он понимает там, в сундуке. Вы были дружны?

– Да, я знал Чичеро, и, хотя дружбы с ним не водил, но как-то раз мы вместе выбирались из-за Порога Смерти – перелетели на воздушном замке. А потом шли через Нефотис, Карамц и Уземфскую пустыню, спасаясь от гнева одной царицы… – гордый пережитым приключением Хафиз мог бы о нём рассказывать часами, но Драеладра интересовал сам Чичеро, а толком объяснить, кто он таков, и почему един в нескольких лицах и – главное – при чём тут карлики, наложнику не позволяли пробелы в образовании.

Великое назначение Драеладрика ко многому его обязывало. И как великому герою да властителю, ему следовало, конечно, расти не по дням, а по часам. Но вот незадача: дракончик рос почти незаметно для человеческого глаза. Лулу Марципарина Бианка прилежно выкармливала его молоком, сосунок вовсе не пренебрегал её грудью, жадно приникал к ней на долгие часы – и куда что девалось? Мать-кормилица тревожилась, спрашивала у подруги:

– Может, моё молоко ему не подходит?

– Ты подожди, он ещё наберёт, – успокаивала её Кэнэкта.

– Действительно, отчего бы не набрать? – поддерживал Бларп. – Обычно драконы растут быстро, даже без молока. Надо ждать.

– А с молоком они должны расти ещё быстрее, – вздыхала Лулу.

– Это Ута сказала? – проницательно предположила разведчица. – Когда приходила своим лицом в дворцовом зеркале полюбоваться?

– Да, Ута. Она ведь тоже как-то раз снесла яйцо и выкормила дракона…

– Десять лет тому назад, – уточнила Кэнэкта, – и выкормила не до конца. Всего лишь до размеров среднего телёнка. На то ушло месяца три…

– А Драеладру три месяца исполнится через две недели, – напомнила Лулу, – Ута была своему дракону лучшей матерью, чем я.

– Лучшей? Да ведь Ута отдала своего ребёнка Гатаматар, – заметила Кэнэкта с осуждением, – и так мечтала отделаться, что сама же её и приглашала. Очень звала… посоветоваться! – ирония последней фразы могла бы утопить в омуте не только Уту, но и всех, кто с ней знается.

– Ну и что? Ей и правда был нужен совет. Не каждый год женщины драконов рожают, – пожала плечом Лулу, прижимая к другому плечу маленького Драеладра, – а что воспитывать того дракона взялась Гатаматар, тоже понятно: драконице ведь лучше знать…

– Да, лучше, – тряхнула Кэнэкта головой, – только вот сына своего, Куркнарта, без посторонней помощи Ута уже не узнает.

– Да и сам он теперь людей не особенно признаёт, – добавил Эйуой, – . и дракон из него вышел – так себе. Попал под влияние порченного.

– Порченного?

– Да, дракона, лишённого имени. Серого. Того самого, кто потерял жемчужину Драеладра, а потом клюнул на простую приманку и много лет провёл на цепи в замке Глюм.

– Слыхала я о том драконе, – Лулу вздохнула, – кажется, от Чичеро.

Немного погодя о сером драконе, некогда томившемся в замке Глюм, узнал и маленький Драеладр – от карлика Дулдокравна. Вообще-то с этим одноглазым мелким человечком наследник правящей драконьей фамилии общался нечасто, зато – наедине.

Стоило к Лулу Марципарине прилететь драконице Гатаматар, или кому-то из её приспешников, как Драеладра она прятала в крошечной комнатке без окон, куда ни один взрослый дракон не то что не просунется, а и заглянуть не сможет. Вынужденная беседовать с крылатым гостем, Лулу оставляла дракончика на Дулдокравна, либо же на Хафиза. Обоим она полностью доверяла, другим же близким друзьям – Кэнэкте, Бларпу – поручить сына не могла уже потому, что они всякий раз и сами оказывались заняты – как незаменимые в беседах с драконами толмачи и советчики.