– Как? – только и спросил Арен.

– Я схватился за нее, когда подвернул ногу, и мы вдвоем упали.

Арен тихо и нецензурно выругался и стал прощупывать плечо. Потом взял мою руку и подвигал ею в разные стороны. Я только зубы сцепила от сильной боли.

– Вывиха уже нет. Ты его сама вправила?

– Да, об дерево оперлась и сустав встал на место.

– Тебе просто повезло очень сильно. Одевай ее обратно. Сейчас руку в повязку и зафиксируем. Ей ничего нельзя делать в течение двух недель, пока припухлость не пройдет. Поняла?

– Да.

Сказала я, уже думая, что день у меня будет аховский, я ведь попробую восстановление запустить и будет очень больно. Хорошо, что при этом можно уснуть, скажем так - это действие забирает много сил и меня просто выключает.

– А ты месяц на костылях и будешь потом снова бегать. Это же надо - девчонке выдернуть руку из сустава.

– Ты так говоришь, как будто бы я ее оторвал.

– С тебя станется. Вы двое идите домой, а ты на костылях дойдешь. Хотя нет, сейчас схожу за твоим отцом и братом. Хотя они уже вон идут. Постойте, повязку сначала и потом идете.

Арен зафиксировал мне руку поверх рубашки и показал брату как это делать. В комнату зашло двое мужчин. Выглядели они угрюмыми и недобрыми.

– Идите, – сказал нам Арен.

Муж взял меня за здоровую руку и вывел из дома.

– А лук и колчан где?

– У меня, пошли домой.

Ощутила, что Карену неловко. Только не могла понять из-за чего. Может из-за того, что со мной теперь будет немного хлопотно.

– Ты хорошо дралась в лесу. Стая была больше, чем мы привыкли и только благодаря тебе мы живы, - а вот это было неожиданно услышать.

– Я кушать хочу, - сказала я тихо, – и в душ.

Карен улыбнулся и обнял меня легонько за талию. Его отец встретил нас строгим взглядом.

– Как это понимать?

– Вывихнула.

– Как? – спросил он еще строже.

– Пьер ногу подвернул на обратном пути и схватился за Киру и они вдвоем упали. Он ногу сломал, а Кира плечо вывихнула.

– Недоумок мелкий. Идите приводите себя в порядок, потом расскажешь, как все прошло.

Карен помог мне раздеться и помыться. Точнее он меня полностью раздел и вымыл, и не давал ему помогать. Потом закутал в полотенце и усадил на кровати.

– А вытереть?

– Пусть вода впитается, а я быстро покупаюсь.

– Я же замерзну, - сказала я когда он зашел в ванну и стала сама вытираться.

Рукой действительно было больно двигать и я старалась вытираться правой. Муж вышел уже сухим. Взял мое полотенце, стал меня вытирать и целовать то в плечо, по спину. Кода он дотронулся к больному плечу я вздрогнула.

– Прости, я не хотел сделать тебе больно.

– Ничего страшного, помоги мне одеться.

После чего пошли на завтрак. Трапеза прошла в молчании, его мама выглядела обеспокоенной. После еды сказала:

– Я пойду полежу.

– Иди конечно, - сказала мама.

Легла в кровать, посмотрела на браслет и он же амулет. Собралась с духом и запустила процесс восстановления. Боль умножилась многократно и я через несколько минут потеряла сознание.

– Что она сделала? – спросил Арон, заходя в комнату.

– Ты о чем? – спросил удивленно Карен – Она легла отдохнуть.

– Меня волнует ее бледность. Давно она легла?

– Сразу после завтрака, на обед не вставала, - сказала мама. – Что-то не так?

– Это уже часов шесть прошло.

Арен присел рядом со мной, попробовал лоб, приоткрыл глаза. Потом заметил браслет на руке и дотронулся к нему. Его немного ударило.

– Ага, вот умная девочка. И дура одновременно!

– Что случилось? – спросил Карен.

– Она соображает в лечебной магии и запустила ускоренное восстановление.

– И что здесь плохого? – не понял его брат.

– А то, что боль, которую испытывает она, усиливается многократно и длится это..  сейчас посчитаю. Семь бусин, значит семь часов. В молодости и с несерьезными травмами это еще ладно. А вот с серьезными травмами и такой, как у нее, это делать опасно. Можно просто не выдержать столько боли.