- А дочь?

- От дракона может родиться только сын, мальчик. Иначе не бывает. И постарайтесь в следующий раз не шевелиться, когда в вас вонзятся зубы дракона. Шея тонкая, а зубы остры. Вы сами видели, какой малости не хватило, чтобы вам умереть. А вот синяки я залечу охотно и прочие неприятности тоже, - лекарь понизил голос, сделав его почти неслышным.

- Душ. Сначала душ.

- Так не терпится смыть с себя запах? Напрасно, я все равно его буду чуять. А в душ вы попадете только под присмотром служанок.

- Нет, это исключено. Я хочу мыться сама.

- Каких-то сто-двести лет назад все королевы, все значимые женщины вашей расы пользовались услугами камеристок. Вы чем-то хуже? Думаю, нет. Разве что худобой, но это пройдет. Относитесь ко всему проще, второй раз мне их будет не выгнать от вас. Так что или я смотрю вас сейчас, или после всех косметических процедур и при них. Что вы выберете?

Должно быть, так кролик смотрит на удава. Выбора у меня нет, только иллюзия. И все же. Достоинство хочется сохранить. Очень хочется.

- Чем именно я вам так противен?

- Руками. На них слишком белая кожа.

- Я могу разыскать перчатки. Ещё?

- Вы мужчина.

- С этим нам ничего не поделать. Хорошо. На полутруп вы не похожи, осмотр будет не полным и быстрым. Закройте глаза, я постараюсь вас не касаться руками, устроит? Но голосу моему вы подчинитесь.

- Договорились.

Как и что он делал, я даже не знаю. Только кололо немного в тех местах, где, скорей всего, обнаружились синяки. Плечи, бедра, запястья, кожа головы и коленка. Один раз приказал перевернуться на живот. Противно, но, действительно, нужно, раз уж я осталась жива и, похоже, имею весьма неплохие шансы выжить и дальше, пока не придумаю, как отсюда сбежать. Браслет - лучший подарок, о котором только можно мечтать. Как это должно быть страшно и мерзко, знать, что у тебя под сердцем живёт чудовище. Маленькое и немного родное.

- Колени согните.

- Не надо!

- Мы договаривались, что вы станете мне подчиняться и не будете кричать! Взамен я организую вам сегодня прогулку.

- Дракона же рядом нет?

- Зато есть слуги, а я не хочу нарваться. Ложитесь, как вам удобно. Непоправимого нет, синяки заживут, остальные мелкие неприятности тоже. Он берег вас. Но так может быть не всегда, все будет зависеть только от вас, сокровище.

- Я поняла.

- Слуги! Можете заходить. Я составлю список по уходу за сокровищем на сегодня. Для начала горячая ванная, потом массаж, завтрак и небольшая прогулка.

- Если мы смоем запах господина с его любимой вещи, когда она им ещё не вполне пропиталась... - скривилась медведица.

- Метка на шее не даст этого сделать.

- Услада слаба для прогулки. Люди очень хилые.

- Затоскует, есть перестанет. Прогулка.

- Я могу есть, сколько мне вздумается?

- Не меньше, чем я назначу, сокровище.

- А на прогулку? Я смогу взять с собой немного еды?

- Безусловно, - лекарь даже расщедрился на кивок.

План в голове созрел моментально. Если в высотке, действительно, кто-то живёт, и мне не показалось, я смогу оставить ему или ей немного еды. Записку точно не стоит, а еду обронить вполне можно. Для меня это не составит труда, а кому-то сослужит добрую службу. Записку бы передать... Опасно. Главное сейчас постараться не думать ни о чем, кроме побега. Не вспоминать эту ночь. Не пытаться понять, почему я так легко на все согласилась. И почему мне было с ним хорошо. Так ведь не могло было быть. Инквизитор – чудовище. Он не может быть ласковым. Если даже лекарь и тот удивился, что я осталась цела. Синяки на теле не в счёт. Слишком нежная кожа, лишённая жира под ней, слишком сильно я дернулась, когда клыки вошли. Наверное, хорошо, что он меня удержал. Не вспоминать и не искать оправдания зверю. Думать и действовать, я уже близка к цели. Я на том материке, где родилась. Выпросить бы у Огерла карту. Но не сейчас, когда в комнату уже вошла толпа слуг. Все они смотрят на меня с нескрываемым любопытством. Как на мышку, чудом выжившую в одной комнате с кошкой. Подняться самой и то мне не дали. Споро накинули на плечи теплое покрывало. Медведица сама несёт меня в ванную. Девушки набирают неизвестно как выросшую из пола огромную чашу. Хрустальная, по форме она напоминает креманку на высокой ноге, а я, стало быть, десерт. Драконов десерт. Какая досада. Впрочем, если Огерл счёл нужным идти мне на уступки и даже изучал книги о людской расе, значит, я, действительно, тут задержусь. Не стали бы так заботиться о десерте. Только за ширму меня и пустили одну, уже огромное счастье.