— Нам не нужно наследство.

— Дело не в наследстве… Если вы сами не прибудете в Авииаран, вас туда доставят императорские ищейки.

— Блейн… — сквозь зубы проговорила я.

— Он предупредил, что если мы не будем сотрудничать, окажемся в императорской темнице для пладов.

— Да как он смеет! — прошипела я. — Какой-то наглый гад требует, чтобы самые уважаемые плады Тоглуаны, доверенные лица самого Брадо Гелла, отчитывались перед ним?

— Именно так.

— Да кто он такой?!

— Любимчик императора, — сказал Рензо. — Он прислушивается к Блейну, и если тот наплетет про нас что-то, император ему поверит.

— Неужели нельзя заткнуть этого гада Блейна, припугнуть, чтобы рот боялся открыть?

— Припугнуть? Хотел бы я знать, как можно его припугнуть… У него на руках одни факты: ожог от пламени смерти на вашем лице, явная связь с Брадо Геллом, ваш ребенок, обладающий впечатляющей силой… Вы и нам всей правды не говорите, эньора. Откуда у вас ожог? Кто напал на вас?

— Это касается только нас, — сказал Рензо.

— Я уважаю вас и ваши тайны, эньор Мео, но я, как гарант ваших прав, должен знать всю правду. С тех пор как я увидел красно-черный огонь в храме, у меня нет сомнений, что эньора Валерия – дочь Брадо Гелла, но во всем остальном сомнений предостаточно. Вы отмечены Великим Драконом, и вам не удастся затеряться в глуши. А теперь, когда Блейн знает о вас, это и вовсе невозможно.

— Какая жалость, что его не прикончили тогда чистокровники! — прорычала я.

— Почему Блейн вызывает у вас такие сильные эмоции?

— Потому что хочет разрушить мою жизнь! Попробуйте договориться с ним и с Торе тоже.

— Торе не проблема, а с Блейном мы уже пытались договориться, и не единожды. Он не оставит вас в покое. Он считает, вы причастны к смерти владетеля Тоглуаны.

— Мало ли что он считает! Никто не обязан отчитываться перед ним! Пусть провалится!

— Тише, Лери, — мягко произнес Рензо. — Эньор Уччи прав: ты отмечена Великим Драконом. Мы только усложним жизнь и себе, и нашему сыну, и нашим гарантам, если будем скрываться и отрицать это. Я думаю, нам надо появиться перед императором и рассказать всю правду.

Рассказать правду…

Я посмотрела на мужа. Рензо тоже похудел за последний месяц и устал; под его глазами залегли тени, а взгляд померк. «Лучше подумайте о своем муже», — вспомнились мне слова Нерезы. Мой юный супруг делает для меня все, а я… я в последнее время думаю о чем угодно, о ком угодно кроме него.

— Ты прав, Рензо, — тихо сказала я. — У нас нет выбора. Придется ехать в Авииаран.

В столицу мы прибыли вечером. Я была напряжена и так устала от бесконечного плача Тео, что город, о котором столько говорят, о котором я столько думала и воображала, не произвел на меня впечатления. Шумный вокзал, толкотня, суматоха… Да и муж, оказавшись в любимом Авииаране, не обрадовался. Да и чему нам сейчас радоваться?

Гаранты отвезли нас в тихий отель в хорошем, но явно не центральном районе. Убедившись, что мы хорошо разместились и нам все нравится, эньор Уччи, к которому я инстинктивно тянулась как к взрослому, сильному и похожему на Брадо, сказал, что завтра же отправится в императорский дворец и попытается добиться аудиенции императора.

Поблагодарив эньора, мы закрылись в комнатах и стали готовиться ко сну – все сильно устали. Едва опустив голову на подушку, я уснула; сон был крепкий, но короткий. Проснувшись утром, я поглядела на сопящего во сне Рензо, улыбнулась, в который раз поздравила себя с верным выбором мужа и тихо, чтобы не разбудить его, поднялась.

Выйдя в тихую общую комнату, я обнаружила, что все остальные еще спят. Пройдясь по комнате, я выглянула в окно, выходящее на улицу, и некоторое время задумчиво рассматривала дома и горожан.