Дело было, конечно, не столько в загубленном гномьем зеве, сколько в нагляднейшей иллюстрации, как весело всё в Донкернасе катится в бездну вверх тормашками и насколько эльфы не в силах сейчас это контролировать. Вот даже драконы дерутся неподалёку от замка и им за это, кажется, ничего не будет.

А Илидор, конечно, искренне злорадствовал.

И потому, что Донкернас куда-то там катится, и потому, что свидетельство этого, пованивая жжёной травой, раскинулось именно перед Ахниром Талаем, а не каким-нибудь другим эльфом, и потому что Теландона и его помощников нет на месте, потому драка и её последствия – проблема именно Ахнира, а не кого-нибудь другого.

Наверное, теперь Ахнир Талай отдаст сподручникам указание разобраться, кто именно, шпынь его в бзырю, виноват в непотребстве, а сподручников хватит на то, чтобы задать по паре вопросов нескольким подвернувшимся драконам, ничего не выяснить и растащить всех подвернувшихся по малым машинным на ночь.

Малые машинные – это не очень страшно. Особенно когда ты подросток-драконыш. Когда ты ещё цепляешься за иллюзию, будто просто не разобрался до конца, как работает мир вокруг тебя, а как только ты разберёшься, мир тут же станет лучше и справедливее.

Маленькие драконыши совершенно в этом уверены. К подростковой линьке, когда они вступают в половозрелый возраст и получают возможность менять ипостась, от этой уверенности остаются главным образом лохмотья, но иногда эти лохмотья спасают от царапучей реальности.

И на кой Ахниру Вронаан? Он никогда не ходит к драконышам, которых растят в замке. Скорее всего, тех драконов, что подрались сегодня, Вронаан видел один раз в жизни – когда они вылупились на свет, и теперь понятия не имеет, кто их них мог подраться, а кто не мог. Скорее, спрашивать об этом нужно Хшссторгу и, быть может, кого-нибудь из эфирных драконов. Они точно приходили к драконышам много раз за эти годы, знали в лицо и по именам подростков, которых выпустили из замка сегодня.

Ахнир молчал и понемногу переставал походить на взъерошенную курицу, всё больше становился привычным собой: внешне спокойным, занудным и сдержанным эльфом – перемена видна была даже по его спине, и это страшно не понравилось Илидору.

– Драконов не кормить, – сухо бросил Талай, заложил руки за спину и как ни в чём не бывало зашагал по тропе дальше, к теплицам, – ни сегодня, ни завтра.

Илидор едва не сверзился с ветки. В каком это смысле не кормить, вы что, ополоумели от обезвоживания?

Сподручники переглянулись, бакенбардистый аж икнул.

– Но Теландон такого не… – начало было другой сподручник, чуть повысив голос: Талай уже успел отойти шагов на семь.

Илидор отполз по ветке ещё дальше. Ахнир остановился, медленно обернулся к подавшему голос сподручнику и уставился на него, едва заметно изогнув одну бровь.

Этот смуглый лысый здоровяк появился в Донкернасе зимой и, видимо, тоже ещё не успел толком разобраться, что такое Ахнир Талай. Лысый здоровяк был смугл, кошачье-гибок, лицо его словно вытесали из пористого камня, а завиток правого уха был сплошь увешан серёжками. С острой верхней части уха к мочке спускалась витая цепочка. Удивительно, что никто из драконышей не оторвал эту цепочку вместе с ухом.

– Чайот Гарло, выразился ли я достаточно ясно? – скучным голосом осведомился Ахнир.

Здоровяк скривил толстые губы и неохотно пожал плечами.

– Драконов не кормить, – повторил Талай. – Всех. Они все наказаны за драку.

Степенно развернулся и зашагал по тропе дальше. Сподручники, исподлобья косясь друг на друга, последовали за ним на отдалении.

– Чтоб тебе на ежа упасть, – от души пожелал Илидор удаляющейся спине Ахнира. Подумал и добавил: – Три раза.