А потом, когда необходимость сосредоточиться на процессе отпала, меня вдруг стрелой осознания прошило. Хозяин вернулся и потребовал пирог с малиной, о котором знать не мог. Хозяин гнезда – владыка драконов. Владыка из стаи аметистовых, насколько помню.

Ой.

Ой-ой!

Даже трижды ой!

А ведь еще камушек мне подарил…

– Простите, а как давно прибыл хозяин? – обратилась к служанкам, которые уже бойко составляли блюдца на серебряные подносы.

Девушки переглянулись и захихикали, а потом посмотрели на меня. Одна из них, самая задорная, ответила:

– Вы же вместе прибыли, вам ли не знать?

И тут я поняла, что камушек мне дал не просто вредный и злобный дракон. Мне его сам владыка этих высокомерных и горделивых созданий вручил! И, если ирд Д’Остраф, узнав, что я ведьма, еще может снисходительно к этому отнестись, возможно, даже сбежать позволит, хотя вряд ли, то владыка уничтожит на месте. Так же, как уничтожил до этого единолично и собственноручно ковен ведьм Олорэ. Ведь это его рук дела, все ведьмы знают. Нет. От такого дракона камень я принять не могу. К тому же, есть у меня уже один.

– Позвольте, – я остановила девушек и обратилась к драконице Гронрух. – Вы не могли бы мне помочь?

– Конечно, дорогая. Проси, что угодно. За жизнь своего сына я тебе половину сокровищницы отдам!

– Деньги меня не интересуют, – отмахнулась. – Можно я для владыки передам кое-что?

Глаза женщины опасно сузились, а зрачок мгновенно вытянулся в узкую линию, не позволяя забыть, что передо мной не абы кто, а самая сильная магическая сущность. Эта худая стройная женщина в один миг может обернуться многометровым хищником и поглотить меня, даже не заметив. Страшным голосом, похожим на рычание собаки, которая предупреждает, что в любой миг может напасть, она произнесла:

– Осторожнее, человек. Благодарность все же знает границы.

– Ну что вы, госпожа драконица! Я ничего дурного сделать не хочу! Мне просто вернуть кое-что нужно владыке. Один очень и очень дорогой подарок!

Судя по ободкам чешуи на запястьях, драконица из изумрудных, а они откровенную ложь чувствуют остро. Через мгновенье изумрудная радужка блеснула, а узкая линия зрачка расширилась, вновь являя мне человека. А уж когда она аметист увидела…

– Уверена? У владыки уже десять лет нет хранительницы. Я бы на твоем месте отказывать ему поостереглась. Да и нужна она ему! Правда, нужна. Он хороший, на самом деле. А серьезность и строгость – это все напускное. Несладко ему в жизни пришлось.

Тогда тем более! Злейший враг в хранительницах? Нельзя такого печального дракона расстраивать.

– У меня уже есть один камень. Я просто не успела владыке объяснить. Он возможности не дал…

– Что ж. Если таково твое желание, деточка…

Но смотрела на меня драконица как на полоумную. Возможно, со стороны это так и выглядело, но уж пусть лучше я буду для всех полоумной, чем погибну. Мертвые – они уже ничего сделать для других не могут. Только мы, живые, способны хоть что-то изменить в этом мире.

В малой столовой гнезда ард Нойрманов

– Так что же мне сказать стаям, сын? По поводу сегодняшнего происшествия? Ты же понимаешь – утаивать информацию себе дороже. Они додумают свое.

Ролдхар, отрезав кусок сочной красной рыбы, спокойно отправил его в рот и перевел взгляд на Абеларда, сидевшего по левую руку. Изумрудный дракон хищно улыбнулся и нагло заявил:

– А скажите, что у меня возникли проблемы с оборотом.

– Ч… что, прости? – ирда Нойрман даже заикаться начала.

С разных сторон донеслись сдавленные смешки. Здесь и сейчас присутствовали самые доверенные члены стаи, те, кому Ролдхар доверял, те, кто помог ему прийти к власти и удерживать ее на протяжении уже половины века.