Послышался шорох. Солдат на вышке насторожился и огляделся. Никого! Успокоившись, стал смотреть на север. Шорох донесся вновь. Воин выглянул с вышки: внизу все было тихо, в саду прогуливались несколько женщин. Вытерев рукой пот со лба, солдат достал флягу с водой, отпил и стал вглядываться в горы на юге. Арташес, босой, аккуратно цепляясь за камни песчаника, из которого была сложена башня, тихо карабкался вверх по одной из колонн за спиной дозорного. Солдат, уловив странные звуки, резко обернулся, но тут внезапно вспорхнула стая голубей, которая чуть не сбила мальчика с колонны. Однако Арташес цепко схватился за шершавый камень и, после некоторого промедления, перелез на черепичную крышу. Мальчик выпрямился и увидел, наконец, то, что хотел.

Перед ним во всем великолепии лежал огромный мир: на юго-западе возвышалась исполинская, двуглавая, со снежными шапками гора Арарат, на северо-западе – четырехглавый великан, гора Арагац, а между ними простиралась изумрудная благодатная Араратская долина, разделенная на две части синей рекой Аракс. Плодородная земля переливалась всеми оттенками зеленого: возделанные поля пшеницы и ячменя были цвета нежных побегов; абрикосовые и персиковые деревья —

ярко-зеленого цвета с оранжевыми вкраплениями фруктов (говорили, что армянские абрикосы имеют вкус солнца); берега реки имели папоротниковый цвет, а огороды – фисташково-салатный; цепи холмов со склонами, изрезанными голубыми ручьями, были оттенка молодой горчицы. Выделялась темная зелень виноградников и бронзово-зеленый цвет леса. Кругом были разбросаны черные глыбы больших камней. Умиротворение и спокойствие поражало…

До мальчика донеслось: «Арташес!». Он посмотрел вниз и увидел, что вокруг дворца бегают люди, среди них и мать, а когда он уже решил спускаться, то заметил отца, который стоял на балконе, щурясь, смотрел на вышку и показывал пальцем в его сторону. Солдат-дозорный занервничал, высунул голову за ограждение вышки и, посмотрев наверх, увидел мальчика.

– Вай, что ты там делаешь? Ради бога Арамазда, слезай! – вскрикнул испуганный воин, узнав Арташеса. – Но только осторожно! Прошу, милый мальчик, будь осторожен!

Арамазд, верховный бог армян, был не только отцом других богов, но милосердным и миролюбивым, и в этой ситуации вся надежда была на него. Мальчик, явно ничего не боясь, спокойно слезал с крыши; цепляясь за каменную кладку, спустился вниз и побежал к отцу.

В богато украшенном Зале доблести и славы на стене висел царский штандарт – красное полотнище с вытканной на нем золотом восьмилучевой звездой и двумя орлами. Знамя обрамляло грозное оружие армян: мечи, секиры, стрелы, булавы, копья и топорики, побывавшие в боях и имеющие глубокие отметины – напоминание о кровопролитных сражениях. Под стягом, в окружении трофейных доспехов, фасций^>5 с топорами и знаков легионов на фоне двух сломанных перекрещенных мечей, небрежно висела вверх ногами римская эмблема воинской доблести – золотой лавровый венок полководца Лукулла, в спешке брошенный отступающим римским главнокомандующим. Мир вернулся на армянскую землю после победы над врагом, но этот зал, выражая идею доблести, напоминал о трагических днях и героизме народа.

Царь Тигран стоял посреди зала в окружении своих царедворцев: справа – историк Евсевий, слева – полководец Кухбаци и философ Метродор. Ждали Артавазда. Тигран правил царством Великая Армения вот уже двадцать девять лет, добившись небывалых успехов в хозяйстве и культуре. Но успехи могли быть более впечатляющими, если бы не вторжение римского войска во главе с Лицинием Лукуллом, которому богатства и тайны Армении не давали покоя. Впрочем, даже в этих условиях царь, изгнав римлян из пределов своей земли, сумел удержать державу от распада, поднять армянский народ из полуварварства до высот цивилизации и вывести царство в передовые государства мира.