Дракон замер.

– Не бойся, – осторожно произнес он. – Я тебя не трону. Просто хочу помочь с этим, – он кивнул, указывая на платье. – Не знаю, из чего его шьют, но из него довольно сложно выбраться.

«Чудовище разговаривает! – мельком подумал Дэйн, все еще в ужасе и смятении от происходящего».

– Я знаю! – крикнул Дэйн, не найдя, что еще мог ответить. Его обескураживало все. Что монстр возможно бессмертен или трудноубиваем, что тот может выглядеть как человек и, что хуже всего, не ведет себя как… как полагается монстру. Его учили, что как только у врага появится шанс, тот убьет не задумываясь, а этот… Первый настоящий бой и такое разочарование. Даже тот факт, что Дэйн жив, не мог его перебить. – Сам справлюсь.

– Ладно, как скажешь.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– И?

– Что «и»? – не выдержал Дэйн. – Я что, идиот, по-твоему, при враге пытаться это снять?!

– Я же сказал, что не трону тебя, – терпеливо повторил человек-дракон. – Если бы я хотел, ты был бы уже мертв.

Дэйн вздрогнул. Он видел, что дракон не врет, но эта мысль, что жив он не благодаря своей силе и умениям, а лишь по прихоти врага – унижала и словно превращала его в мальчишку.

Все еще не сводя глаз с дракона, Дэйн подобрался к окровавленному кинжалу и неловко поднял. Дракон лишь терпеливо наблюдал. По выражению лица ящера было не разобрать, насмехается ли он, готовится напасть или просто борется со скукой.

Дэйн пытался резать ткань, но та по-прежнему не поддавалась, а застежки на спине напоминали головоломку, на которую даже взглянуть нельзя. Через голову снять тоже не вышло, и Дэйн почувствовал, что краснеет.

Все выглядело таким глупым. Он хотел быть героем, убийцей драконов, а на деле тот самый дракон, стоит и ждет, пока его «убийца» выпутается из женского платья. Наконец, когда падать ниже уже было некуда, Дэйн бросил на человека-дракона взгляд и, стараясь чтобы голос звучал максимально небрежно и непринужденно, спросил:

– Ты, правда, не убьешь меня?

Лицо дракона вмиг помрачнело.

– Убью, – тихо сказал он. – Но не сейчас. У тебя есть еще две недели. Пока они не кончатся, даю слово, что ты будешь невредим.

Что? Дэйна бросило в холод. Он мгновенно напрягся. Что за игры ведет с ним чудовище?

– Ты меня откармливать, что ли будешь?

Лиловые глаза в удивлении округлились, а мгновенье спустя дракон расхохотался. Отсмеявшись, он снова взглянул на Дэйна. Казалось, что драконьи глаза потеплели. На губах играла едва заметная полуулыбка. Во всем образе дракона одновременно мешались холод и теплота, сила и хрупкость.

Дэйн отчего-то вдруг вспомнил, как выглядит тонкая льдинка весной, через которую они с сестрой смотрели на закатное солнце.

Может поэтому, когда дракон снова стал приближаться, Дэйн не шелохнулся. Он все смотрел в лиловые глаза, согревающие и добрые, и очнулся, только когда дракон потянулся к его шее. Его протянутая рука была покрыта белой чешуей, а вместо ногтей угрожающе торчали острые когти. Дэйн вздрогнул, но не отпрянул.

– Не бойся, – шепотом повторил дракон. – Я помогу.

Дракон коснулся его шеи, Дэйн почувствовал холод и остроту когтя, словно это было лезвие. Дэйн не отрывал взгляда от лиловых глаз, пока дракон сантиметр за сантиметром распарывал платье, так легко, словно оно было маслом под ножом. Изо всех сил Дэйн старался унять стук собственного сердца, не желая выдавать, как боится.

Платье медленно расходилось и вскоре под собственным весом свалилось с плеч Дэйна. Он остался в одной лишь хлопковой белой рубашке до самых пят.

Дракон тактично отошел, а его рука вернула себе человеческий вид. Дэйн все еще сжимал кинжал, мог броситься на дракона, но не сделал этого, до сих пор находясь в каком-то странном оцепенении. Словно кролик, загипнотизированный змеей.