Доктор же почему-то рассмеялся, довольно потер рука об руку, и стал расхаживать по комнате, как кулик по болоту.

– Es scheint das Erna gekommen ist.

В комнату вошла девушка с разносом в руках. Очень миловидная, одетая в немецкую крестьянскую одежду, которая никак не соответствовала ее модной стрижке и ухоженным, утонченным рукам. Она поставила разнос на табурет, на котором еще недавно сиживал их подполковник, а сама присела рядом на кровать. Аккуратно зачерпнула из тарелки, и поднесла ложку к плотно закрытым губам Георгия. Куриный бульон пах очень недурственно. Желудок ответил утробным урчанием.

– Не упрямьтесь, вам лучше поесть, – сказала ряженая крестьянка на чисто русском языке. – Пока вы живы, у вас есть хоть какая-то надежда на спасение, а умерев, вы уже никому не поможете.

– Вы – русская? – удивился летчик.

– Мать была русской. Ей было девять лет, когда им пришлось эмигрировать во Францию, а когда вышла замуж, уехала в Берлин. Она и учила меня языку. Но сейчас это не важно, важно чтобы вы поели.

Георгий проглотил содержимое ложки и затем забрал ее.

– Я вполне могу поесть сам. – «Не хватало еще, чтобы он ел из рук фашистских оккупантов!» – Как вас зовут?

– Эрна. А вас, кажется, – Георгий?

Ложка едва заметно дрогнула в руках. «Ах, да, документы…»

– По-нашему Георг, – повторила Эрна. – Вы не против, если я буду вас так называть? Мне так будет привычнее. – Ну вот, вы уже улыбаетесь, значит пойдете на поправку! Доктор говорит, здоровье у вас как у быка! Или как у медведя. Большого русского медведя! У-у-у…

Эрна изобразила как, по ее мнению, должен бы выглядеть страшный медведь, встающий на дыбы. Получалось забавно.

– Где я нахожусь? – Георгию не давала покоя мысль о немецком плену, как он попал сюда.

– Вы в нашей научной деревне Зонненланце. Не бойтесь, вам не сделают ничего дурного, если вы будете искренны с вождем.

Конец ознакомительного фрагмента.