За здешней модой он точно не следил.

Глаза от всего этого искрящегося «великолепия» слезятся. Кажется, что он излучает, а не только отражает свет. Только никто из нас взгляд не отводит. От врага его отводить нельзя. Во всех драконий книгах, это непреложная истина.

Мы всей толпой, уверенным шагом надвигаемся на трон.

Держусь ближе к императору, встав по левую руку от него и чуть касаюсь боком его бедра подбадривая.

– Ирен… – выдыхает император, различив за выставившей вперёд руки статуей хранителя, более мелкую фигурку с книжкой в руках и застывшим удивлением на лице. Император покачнулся от шока, а его пальцы до этого закрывшиеся в мою шерсть, сжимаются, ища поддержки.

Он тяжело дышит.

– Как ты посмел?! – не выдерживает Лорен, показывая на множество замороженных фигур в тронном зале.

– А так действительно интересней. – игнорируя Лорена, по-прежнему с ленцой растягивает Ледяной. Ещё чего-то там умудряется при этом ковырять под сверкающим заострённым ногтем. Из меня рвётся угрожающий утробный рык, но меня не удостаивают даже взглядом. – Не подумав, я заморозил разом всех, ну, – он кинул недовольный взгляд  на лежащую к нам спиной статую у подножия трона, – почти всех разом. И теперь мне скучно.

– Разморозь всех немедленно! – требует император, – и проваливай уже с моего трона!

– Так это ты... тот самый император? – чуть интереса в голосе и снова ленивый потухший взгляд. – Такой слабый… Скучно. – еле слышно выдыхает.

– Выйдем! – клокочущий голос императора эхом проносится по дворцу.

– Лень. И ты поосторожней со звуками, – предупреждает ледяной. У него даже ресницы будто инеем покрыты. Не удивлюсь, если сердце такое же, — холодное.

– А то мои красивые скульптуры треснут. К сожалению, разбившиеся шедевры, восстановлению не подлежит. – В голосе действительно сожаление, но хищное такое, нездоровое.

– Ты...

– Я только интерьер в своём новом дворце обновил, а ты заявился и шум здесь устраиваешь. – не дослушав Арена, продолжает о своём Ледяной.

Арен испуганно косятся на действительно завибрировавший от его громкого голоса лёд.

– Я сейчас их растоплю. – принанимая простую форму, обещаю императору.

– А вот это уже интересней. – этот скучающий блондин соизволил податься чуть вперёд и ухмыльнуться, теперь и интересом рассматривая меня. – А ты попробуй, диковинка, мой лёд растопить. – снова эта самодовольная ухмылка.

– Тебя не спросила. – огрызаюсь. Он хмыкает, продолжая рассматривать меня с явным интересом, но тут взгляд его становится таким, будто у хищника, загнавшего жертву.

– Только помни: однажды замороженное мной, навсегда превращается в лёд!

– Она уже растопила мою мельницу! – с вызовом в голосе, заступается Лорен.

– И что же случилось с тем, что побывало в оковах моего льда? – наградив презрительным взглядом Лорена, хмыкнул Ледяной. – Разве не слышали, что на драконов и прочую теплокровную живность моя магия действует особенным образом? Хотя да, было уже не от кого услышать... – отвечает сам себе, а потом пристально смотрит на Лорена. – Если поместить скульптуры в тепло, то драконы растают, словно обычная вода. Была скульптура — п-ш-ш-ш, и нет...

– Ты сейчас же вернёшь всё как было! – рычит император, но теперь осторожно, чтобы не вызвать эхо.

– Надо же, как мы рычать умеем. – и бровью не ведёт, по-прежнему лениво лёжа на троне.

– Да ты нарываешься! – зарычал уже Феншах, но я его остановила. Не его мир и не его битва. К тому же он по неосторожности может задеть ближе всех расположенного к ледяному Ирена. Арен же такого не допустит.

– Я до сих пор не заморозил вас лишь потому, что мне скучно. Так что, будьте добры, на три шага назад и приступайте отрабатывать дополнительное время, что я вам великодушно подарил.