Я впервые за очень долгое время почувствовала себя беспомощной. Все уже было решено за меня, сопротивляться бесполезно. Я прекрасно понимала, что не сумею убить Эдварда и Макса, вот просто не смогу, – но Кристиан не собирался меня слушать.

– Я никогда и никого не убивала, – призналась я, глядя ему в лицо: светлокожее, худое, с прозрачными зеленоватыми глазами. – Мое оружие – разум. У меня не получится принести вам головы Финниганов, поверьте.

Кристиан наклонился ко мне и произнес лукавым тоном бывалого заговорщика:

– Вы себя недооцениваете, фрин Инга. У вас получится.

Милли Дварксон позвонила мне в тот момент, когда мы с Кристианом и охранником выходили из кофейни.

– Не смогла вчера, – без приветствий сказала она. – Родители устроили праздник в честь моего участия в отборе.

Кристиан понимающе кивнул, но в сторону не отошел. Интересно, как фармацевтический король связан с папашей Дварксоном? Профсоюзы на его заводах и не заикаются о забастовках.

– Про победу, надеюсь, никто не упоминал? – спросила я.

– Нет, конечно, – ответила Милли. В трубке слышался шум улицы – должно быть, девушка куда-то шла пешком. – Инга, насчет нашего вчерашнего разговора…

– Я вас выведу с проекта, – твердо сказала я. – Даже помогу бесследно исчезнуть, если потребуется. Но вам придется дойти почти до финала. Это важно.

Кристиан усмехнулся. Я сердито посмотрела на него и продолжила:

– Никто ничего не должен заподозрить. Понимаете?

– Конечно, конечно, – торопливо сказала Милли. – Вы будете на проекте?

Разумеется, буду. Куда ж я денусь? У меня ситуация патовая. С одной стороны – драконы, с другой – драконоборцы. Как хочешь, так и крутись, а похороны завтра.

– Я прибуду туда вместе со всеми участницами, – сказала я, – так что у нас еще будет возможность все обсудить.

– Вы не останетесь внакладе, – торопливо проговорила Милли, и я едва не рассмеялась. Все-таки дочь папаши Дварксона оставалась его дочерью. Даже тогда, когда не хотела об этом думать.

– Все будет хорошо, Милли. – В моем голосе звучала просто непрошибаемая уверенность. – Даже не сомневайтесь.

Смею надеяться, она мне поверила.

Когда я убрала смартфон в карман, то Кристиан сделал знак охраннику, и тот очень бодро для своего роста и комплекции направился в соседний переулок.

– Милли Дварксон не хочет замуж за дракона, – сообщила я. – И я, пожалуй, не удивлюсь, если вы скажете, что тайно с ней обручены.

Кристиан пристально посмотрел на меня, словно прикидывал, что я имею в виду, а потом рассмеялся настолько искренне, будто мне удалось выдать очень удачную шутку. Из переулка с вальяжной неторопливостью выплыл массивный черный внедорожник – за рулем сидела такая же громадина, как и уже знакомый мне охранник.

– Я почти не имею дел с Дварксоном, – сказал Кристиан и, разумеется, соврал. С папашей Дварксоном имеют дело все, у кого есть больше миллиона на счету. – Но, полагаю, мне стоит смотреть это шоу не только из-за смерти драконов.

Он открыл дверь и помог мне устроиться на заднем сиденье. Роскоши здесь, пожалуй, было даже больше, чем в спорткаре Эдварда, – положение обязывает. Когда Кристиан сел рядом и машина с прежней важной размеренностью поехала в сторону Большого проспекта, я сказала:

– Вы так и не объяснили, как мне предстоит убить братьев Финниганов. И почему нельзя просто нанять киллера с телескопической винтовкой. Зачем такие сложности?

Кристиан помолчал. Затем задал вопрос:

– Как вы думаете, дорогая моя фрин, почему драконы правили так долго? Почему их обуздали всего несколько десятилетий назад?

Я пожала плечами. Драконы, как и люди на вершине власти, умели хранить свои секреты.